Александро-Невское православное братство возникло для защиты Лавры в 1918 году
Члены приходского совета Александро-Невской лавры, многие из которых – из Александро-Невского братства. В центре митрополит Вениамин (Казанский). Четвертый справа от него в верхнем ряду – иеромонах Лев (Егоров). Третий от правого края иеромонах Иннокентий (Тихонов), а пятый – иеромонах Гурий (Егоров). Это три основателя Александро-Невского братства. 17 мая 1920 г. День Пресвятой Троицы. В Александро-Невской лавре
Удивительная собранность и готовность действовать со стороны верующих была неслучайной: жизнь в епархии, которую возглавил всенародно избранный митрополит Вениамин (Казанский), подготавливала их к приближавшейся буре. Своей основной задачей владыка видел собирание верующих «вокруг Христа, Христова делания, а не вокруг политических задач». Одним из наиболее часто встречающихся слов в его проповедях и выступлениях было «единение». В 1917 году он создал Союз церковного единения, объединявший духовенство и мирян города, а позже – многотысячное Братство приходских советов. Не случайно именно при митрополите Вениамине появилось и Александро-Невское братство.
С первых дней после Октябрьского переворота новая власть начала отбирать у церкви храмы, и почти всегда ей это удавалось. Однако когда была сделана попытка захватить Александро-Невскую лавру, верующие встали на её защиту. Для них это был не просто монастырь, а один из главных центров церковной жизни страны. Защита Лавры означала защиту самой Церкви и православной веры.
Что же произошло в Петрограде в те дни? После официального требования наркома Комиссариата государственного призрения Александры Коллонтай сдать все «дела по управлению домами, имуществами и капиталами Лавры», поступившего 14 января 1918 года, духовенство и миряне города собрались для определения дальнейших действий. И было решено «твёрдо заявить народным комиссарам, что православный русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов, не допустит поругания его заветных святынь». Резолюцию подписали митрополит Петроградский Вениамин, оба его викария и все присутствовавшие, подписные листы были разосланы также по храмам города.
Несмотря на это, в субботу 19 января, не дождавшись добровольной сдачи Лавры, власть отправила вооруженный отряд с целью захвата обители силой. Набат из Лавры привлек целый поток людей, устремившихся в обитель. Настоятель Скорбященского храма протоиерей Пётр Скипетров, известный священник, попытался остановить солдат, обратившись к ним с речью, но был смертельно ранен. Возмущённые горожане разоружили солдат, и те вынуждены были уйти ни с чем.
В воскресенье 20 января митрополит Вениамин пригласил всех православных на общегородской крестный ход в защиту Церкви. Взволнованные происходящим люди горячо откликнулись на призыв владыки. Многие перед крестным ходом исповедовались и причащались, говоря: «Пойдём, хотя бы и на расстрел».
Крестный ход из храмов города к Лавре собрал, по церковным оценкам, до полумиллиона человек (по данным властей – пятьдесят тысяч). Митрополит Вениамин обратился к множеству людей, не вместившихся в собор и заполнивших всю Александро-Невскую площадь: «Родина наша, некогда Русь святая, превратилась в пещеру погребальную. И наполнена эта пещера телами людей, которые ходят, действуют, много говорят, но которые духовно мертвы для веры, для блага родины, для любви и сострадания к ближним и для голоса совести своей... Бывшие дорогие братья наши, дети общей семьи, знайте, что невозможно бороться с Богом, нельзя искоренить веру. Гонения на веру только укрепляют её».
Владыка просил всех быть готовыми «пострадать даже до самой смерти» за Христа. Как ответ на этот призыв родилось уникальное по многим своим качествам Александро-Невское братство. При создании его назвали Братством по защите святынь Александро-Невской лавры: поначалу своей единственной целью братчики видели защиту монастыря. О решимости, с которой новорождённое братство приступило к защите святыни, говорят принятые в нём обеты: «На собрании братства было принято решение, что "все действительные члены братства обязаны дать торжественное обещание перед ракой Александра Невского защищать святыни Лавры до смерти; те же лица, которые такого обещания не могут дать по тем или иным мотивам, могут быть только членами-соревнователями братства без права решающего голоса"»*.
Через год угроза конфискации Лавры миновала, и братство значительно расширило свою деятельность. Оно помогало репрессированным и их родным, поддерживало больных, серьёзное внимание в братстве уделялось духовному образованию. В нём существовало несколько кружков – литургический, философский, богословский, два кружка по изучению монашества – мужской и женский. Одной из основных задач братские отцы считали подготовку молодых образованных священнослужителей, что в условиях ограничения, а затем и полной ликвидации духовного образования позволяло воспитывать будущих епископов и пресвитеров.
Возглавляли братство три молодых иеромонаха – насельники Лавры: Иннокентий (Тихонов) и два родных брата Лев и Гурий (Егоровы), а членами становились не только монахи или высокообразованные миряне, профессора петроградских вузов, но и мещане, рабочие, ломовые извозчики, счетоводы, пенсионеры. Принимались все «преданные религии люди».
Впоследствии братство пережило несколько волн гонений, сопровождавшихся массовыми арестами. Последняя из них пришлась на февраль 1932 года: в ОГПУ забрали практически всех членов братства и монашествующих города, монастырь был закрыт.
Часть уцелевших после ссылок и лагерей братчиков поселились под Боровичами Новгородской области – на родине своих духовных отцов Льва и Гурия. Большинство из них, включая ныне прославленных как новомучениц Екатерину Арскую и Киру Оболенскую, были расстреляны в 1937-1938 годах. Ещё одним местом поселения членов братства стала Средняя Азия, где чудом остался в живых единственный священнослужитель братства архимандрит (впоследствии – митрополит) Гурий (Егоров). Вокруг него собралась община из двадцати человек, основу которой составляли члены Александро-Невского братства.
Братья и сёстры продолжали поддерживать друг друга в лагерях и ссылках: отправляли посылки, вели активную переписку, при первой возможности навещали друг друга. В 1960-е годы, когда уже ставшего митрополитом Гурия постоянно перемещали с кафедры на кафедру, с ним переезжали некоторые члены братства. Независимо от внешних условий братья и сёстры жили так, как когда-то писал епископ Иннокентий (Тихонов): «Братство есть старая, но забытая и обновляемая форма церковной жизни. Оно есть жизнь церкви в Церкви, Которая не есть какое-то внешнее учреждение, но, напротив, семья наша, истинное единение наше во Христе».
Анастасия Наконечная
Комментарии
Отправить комментарий