Последние годы русской Императрицы Марии Федоровны в эмиграции и ее похороны
Сначала был Константинополь, потом несколько дней на Мальте, откуда Мария Федоровна со своими близкими отправилась в Англию. В Портсмуте ее ожидала сестра, вдовствующая королева Александра. Двадцать минут, пока корабль причаливал, две дочери датского короля, чрезвычайно взволнованные встречей, «ходили туда и обратно - вдоль пристани и по палубе - и говорили, не умолкая, как две нетерпеливые школьницы».
Специальный поезд доставил их в Лондон. На перроне Лондонского вокзала прибывших встречал один из сыновей короля Георга V. В разгаре встречи Мария Федоровна вдруг увидела траурную повязку на его левом рукаве. «Услышав, что это в знак скорби по царской фамилии, она в крайнем раздражении сорвала повязку с руки своего племянника, английского наследного принца. Этим она ясно дала понять, что не хочет верить в их гибель», - вспоминал камер-казак императрицы Тимофей Ящик. До последнего дня своей жизни Мария Федоровна не желала принимать страшную правду о смерти двух сыновей, невестки, пяти внуков и других родственников, запрещала служить панихиды по умершим.
В Лондоне она жила у сестры, с которой поддерживала самые близкие отношения. Однако через два месяца решила вернуться в страну своего детства. В августе в Лондон приезжает датский принц Вольдемар - брат Марии Федоровны, который и сопровождает ее в Данию. На пристани в Копенгагене ее приветствовали король Кристиан X (сын ее старшего брата короля Фредерика VIII) и королева Александрина.
В Дании проведет Мария Федоровна последние годы жизни. Нельзя сказать, чтобы ее племянник-монарх был близок с тетушкой - точнее, отношения между ними формальны и холодны, - тем не менее он отдал в ее распоряжение апартаменты отца Кристиана IX в королевском дворце Амалиенборг. Мария Федоровна использовала их как зимнее жилье, а большую часть времени проводила в своем небольшом дворце Видёре, расположенном на взморье, в 10 километрах от Копенгагена. Местечко Ведёре Мария Федоровна приобрела в частную собственность вместе с сестрой Александрой после смерти родителей в 1906 году, чтобы им было где остановиться, приезжая на родину. Летняя дача королевских дочерей была устроена по их вкусу. На всех вещах в этом маленьком белом дворце стояла монограмма обеих сестер. Серебро, фарфоровые сервизы, даже бумага для писем имела их общий вензель.
Место это и стало последним пристанищем русской императрицы. По меркам минувшего времени здание больше напоминало загородную виллу, чем дворец, но здесь она нашла покой. «Я люблю Видёре - оно мое!» - не раз восклицала бывшая владелица многочисленных дворцов в России. Прямая и спокойная, принимала она посетителей, сидя в своем кресле у окна в гостиной. Много времени проводила в саду, гуляя или читая, здесь же писала письма, если позволяла погода. «Первое время было достаточно тихое, редко, когда были гости и посетители, но вскоре у дворца всегда стояло по десять-пятнадцать машин».
«Мария Федоровна имела большой авторитет среди русских эмигрантов. Она поддерживала многочисленные контакты и переписку. Из русских эмигрантских колоний в Париже, Лондоне, Афинах, Константинополе, Праге она регулярно получала сотни писем от своих бывших подданных». Развитие событий выбило их из русской колеи и разбросало по всему свету. В письмах были частые жалобы, просьбы, мольбы, но всех объединяло одно - тоска по России. В письмах они доверяли ей свои переживания, так как знали, что ее горе еще сильнее, и что их старая императрица умеет стойко переносить свои страдания. По словам ее секретаря Болдырева, «эта маленькая дама становилась большой и сильной, когда приходила большая беда».
Императрица Мария Федоровна после возвращения из России. 1920-е
О революции и советской России она не говорила никогда. Ее дочерь Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала, что в Ведёре, «в спальне матери были развешаны во множестве фотографии царской семьи и портреты детей, которые она часами рассматривала».
Мария Федоровна оставалась верна своим чувствам и была благодарна тем, кто ей верно служил. В эмиграции ее свита, или, вернее, маленький слаженный штат, состоял всего из нескольких человек. Одним из преданных друзей был князь Сергей Александрович Долгорукий. С юности служивший Марии Федоровне теперь в эмиграции он стал начальником ее небольшого «двора». Статс-дама графиня Зинаида Менгден находилась при императрице с 1912 года. Наряду с исполнением своих служебных обязанностей она вынуждена была открыть маленький парфюмерный магазин, чтобы помогать родственникам, оставшимся в Петрограде. Всегда сопровождал Марию Федоровну старый слуга Мадсен, бывший при императрице в течение 42 лет. Двое ее камер-казаков, сменявших друг друга на посту - большие невозмутимые бородачи, вооруженные саблями и револьверами - постоянно находились поблизости от Марии Федоровны в прихожей дворца или следовали «по пятам за своей императрицей» во время ее визитов и прогулок. Легендарные стражи - казаки Тимофей Ящик и Поляков - казались обывателям одним лицом и были местной достопримечательностью. Кроме того, ей служили горничная, повар и личный шофер. Небольшой штат жил в деревянном доме в саду рядом с дворцом.
Положение Марии Федоровны было непростое. Не игравшая никакой политической роли престарелая императрица в глазах большевиков продолжала оставаться одной из самых одиозных персон эмиграции. Новая Советская Россия постепенно становилась реальностью на Западе. К 1925 году Советское правительство получило полное дипломатическое признание во всех значительных европейских государствах. Царская Россия все больше и больше отходила в историю. Этим в немалой степени объяснялось прохладное отношение датских и английских королевских дворов к их русской, небогатой теперь родственнице.
В 1922-1923 годах она жила в Англии. Причиной переезда был, вероятно, крах Ландсмандсбанка (Landsmandsbank), что ухудшило ее материальное положение. Для помощи императрице в Дании организовали сбор средств. В пользу Марии Федоровны поступило 200 тысяч крон. С 1923 года Большое Северное телеграфное общество (Store Nordiske Telegraf Selskab) решает выплачивать ей ежегодно 15 тысяч крон «принимая во внимание помощь, которую императрица всегда оказывала телеграфному обществу» в России до революции. Сумма пересылалась на ее счет тайно через Министерство иностранных дел.
В конце 1925 года во дворце Сандрингхам умирает ее сестра Александра. Мария Федоровна очень переживает это событие. Она любила своих дочерей и внуков, но всегда говорила, что они прекрасно обходятся и без нее, а потеря сестры для нее невосполнима. Несмотря на то что дочь Ольга жила со своей семьей поблизости от матери и другая дочь - Ксения, живущая в Англии - часто ее навещает, она чувствует пустоту и одиночество. Перестает выезжать. Утрачивает вкус к жизни.
В сентябре 1928 года здоровье императрицы стало слабеть. Зная, что жить осталось недолго, она спокойно готовилась к смерти. Соборовавшись, простилась с родственниками и с преданными людьми. Накануне мучившие ее боли отступили, и она сказала близким, что умирает без страданий. По словам лечившего ее врача Мортена Кнудсена, умерла она не от болезни, а угасала медленно, слабея с каждым днем.
Дочь датского короля, бывшая русская императрица умерла в стране своих предков 13 октября 1928 года в 7 часов 20 минут вечера, не дожив месяца до 81 года. Весть о ее кончине мгновенно облетела Копенгаген. Мария Федоровна, или, как ее называли в Дании, императрица Дагмар была старейшим членом королевского дома, и ее судьба не оставила равнодушными современников.
На следующий день все датские газеты поместили сообщение об этом горестном событии. «Дания оплакивает сегодня свою умную и мужественную дочь», - таковы были заключительные слова некролога в Nationaltidende 14 октября 1928 года.
Другие европейские газеты также опубликовали траурные известия. Французская «Echo de Paris» писала: «Франция опускает свой флаг в память о верной подруге». «Le Journal» закончил статью словами: «Франция не забудет Марию Федоровну». Английская «Times» поместила несколько публикаций, посвященных Марии Федоровне. Берлинские газеты в своих некрологах были достаточно кратки и не забыли вспомнить о том, что усопшая недолюбливала немцев, которым не могла простить аннексии Шлезвига и Голштинии в 1864 году.
Король Кристиан X сначала был против торжественных официальных похорон, но в конечном счете уступил общественному мнению. В Дании объявили четырехнедельный траур, который начался пушечной пальбой с форта Sixtus.
13 октября в 9 часов вечера родные и близкие собрались на литию, которую служил настоятель русской церкви, духовник покойной - Леонид Колчев. 14 октября тело усопшей было забальзамировано, положено в гроб и перенесено в Садовый зал дворца Ведёре. Все зеркала завесили белой тканью. Императрица лежала в открытом цинковом гробу, украшенном цветами. У ее изголовья неподвижно застыл в карауле казак. В углу зала одетая в черное женщина читала псалтырь. Перед маленьким домашним алтарем горели лампады. Всех желающих проститься с умершей Садовый зал дворца вместить не мог. В великом множестве прибывали в эти дни на датское взморье официальные венки и цветы из частных садов.
02. Члены семьи и скорбящие возле церкви в ожидании выноса гроба
16 октября утром гроб перевезли в русскую церковь в центре Копенгагена. Православный храм, освященный в честь Александра Невского, был построен по желанию и с помощью Марии Федоровны в 1883 году. Гроб покрыли бело-голубым Андреевским и датским Королевским флагами и установили в средней части храма на специальном возвышении. Рядом положили правительственные венки от Франции, Бельгии, Бразилии, Китая, Японии. Ежедневно до самых похорон там совершались панихиды и моления по усопшей.
Для совершения чина погребения в Копенгаген срочно прибыл из Парижа православный митрополит Евлогий - управляющий русскими приходами в западной Европе. Он возглавил проведение заупокойных служений. Всего на церемонию захоронения было выдано 400 входных пропусков-билетов.
03. Вынос гроба
19 октября, в день погребения, состоялась торжественная траурная церемония. Свободный доступ в храм был прекращен. В 10 часов началась литургия. Мужчины - в черных костюмах, дамы - в черных вуалях, некоторые - в парадной форме с орденскими лентами. В украшенном цветами церковном зале стояли представители дома Романовых: две дочери Марии Федоровны - Великие княгини Ксения и Ольга со своими мужьями Великим князем Александром Михайловичем и офицером Николаем Куликовским, Великий князь Кирилл Владимирович, Великая княгиня Мария Павловна, ее брат Великий князь Дмитрий Павлович со своей американской женой, княгиня Татьяна Константиновна и ее братья князья Георгий и Гавриил Константиновичи. На службе были четверо из шести сыновей Ксении - князья Федор, Андрей, Никита, Василий - и сыновья Ольги - Тихон и Гурий. Также присутствовали князь Феликс Юсупов и его жена Ирина Юсупова - внучка Марии Федоровны, княгиня Вяземская, князь Долгорукий, адмирал Римский-Корсаков с супругой, бывшие русские сенаторы, представители старых русских фамилий, дипломатический корпус. При гробе сменяли друг друга на карауле бывшие русские офицеры и датские гвардейцы. После отпевания митрополит Евлогий дал отпущение грехов и прочитал молитву за поминовение души матушки-царицы. По мнению очевидцев, вся церемония была пронизана острым религиозным чувством.
04. Траурная процессия. На снимке Кирилл Поляков (камер-казак Императрицы Марии Федоровны), король Кристиан X, король Густав Адольф, король Хокон, король Фредерик IX
05. Траурная процессия. На снимке Кирилл Поляков (камер-казак Императрицы Марии Федоровны), король Кристиан X, король Густав Адольф, король Хокон, король Фредерик IX
06.Траурная процессия. На снимке: король Кристиан X, король Густав Адольф, король Хокон, король Фредерик IX
Перед храмом стояли королевские гвардейцы с оркестром и эскадрон датских гусар. В 13 часов на службу прибыл датский король Кристиан X, члены королевского дома, норвежский король Хокон, бельгийский король Альберт, английские принцы Эдуард и Георг, младшая сестра Марии Федоровны герцогиня Кумберлендская и ее брат принц Вольдемар. Европейские монархи и официальные представители были в парадных формах. Великий князь Кирилл Владимирович вышел встретить их у портала храма. Служба продолжалась еще полчаса. Стоявшие на улице слышали пение и звуки православной литургии, доносившиеся из церкви. Затем к церкви подъехал королевский катафалк. В 13.45 гвардейцы взяли на караул, гусары обнажили сабли и под пение хора, стоявшего с зажженными свечами, белый гроб был установлен на траурную колесницу, запряженную четырьмя лошадьми в черных попонах. Траурное шествие в сопровождении эскорта военных, под звуки похоронного марша, стало тихо перемещаться к вокзалу. Тысячи людей со склоненными головами в молчании стояли вдоль улиц города. На протяжении всего шествия непрерывной канонадой звучали залпы орудий. Всего был произведен 121 траурный залп.
07. Траурная процессия. На снимке: митрополит Евлогий и священники
08. Траурная процессия. На снимке: митрополит Евлогий и священники (фрагмент)
09. Присутствующие на похоронах: Тира Датская, принцессы Ольга и Ксения, король Кристиан X, король Густав Адольф, король Хокон, король Фредерик IX
На специальном поезде гроб доставили в город Роскилле, где в кафедральном соборе находилась усыпальница датских королей. Под звон колоколов всех церквей траурная группа прошла по улицам «города усопших королей». Дорога от станции до Роскиллского собора была устлана еловыми ветками.
10. Траурная процессия в Роскилле
11. Траурная процессия в Роскилле
Источник
Комментарии
Отправить комментарий