Как народное православие добилось почитания Матроны Московской

В начале 1990-х в Росси началось массовое почитание старицы Матроны Московской. Начало поклонению положил игумен Евстафий, нарисовавший на иконе встречу Матроны со Сталиным. Вслед за ним легенды о старицах начали придумывать воссозданные монастыри, чтобы заработать денег. Кроме того, почитание стариц устанавливало догму в РПЦ, что православные должны жить в симфонии со властью.

Автор иконы Матроны Московской со Сталиным, петербургский художник Илья Пивник, познакомился с игуменом Евстафием еще в 1993 году, когда тот пригласил его работать на восстановлении храма Рождества Иоанна Предтечи в Старой Ладоге (Ленинградская область).

Родом из Иваново, по образованию врач, игумен Евстафий в 1970 году защитил кандидатскую диссертацию по философии на тему «Нейрофизиологические основы идеального отражения материального мира в форме субъективного образа». Затем он стал утверждать, что является родственником Ленина. Активно участвовал в кампании по подготовке канонизации Евгения Родионова, солдата срочной службы, погибшего в Чечне в середине 1990-х, повесил в своём храме в Знаменке его икону.

Истоки же почитания Матроны были таковы.

В 1993 году в издательстве начавшего недавно восстанавливаться женского Ново-Голутвина монастыря в подмосковной Коломне вышла маленькая, в четверть листа, книжка на дешёвой газетной бумаге с фотографией берёзок на обложке — «Сказание о житии блаженной старицы Матроны». Написала (или составила) книгу некая Зинаида Жданова, дочь односельчанки Матроны, удачно вышедшей замуж в Москве (за сына людей, у которых она работала прислугой).

Фотография блаженной старицы Матроны. Матрона Дмитриевна Никонова. 1881г. — 2 мая 1952 г.

К сожалению, никаких дополнительных биографических данных о Зинаиде Ждановой нет. Согласно «Сказанию», в 1946 году она окончила архитектурный институт в Москве, 6 января 1950 года была осуждена по статье 58, п. 10-11 (участие в церковно-монархической группе, реабилитирована в 1955 году. Книга представляет собой сборник рассказов о Матроне лично знавших её людей, почти исключительно её родственниц и односельчанок.

Каким образом был написан текст этой книги, какова степень редакторской правки, осуществлённой кем-то из издательства Ново-Голутвина монастыря, — ответы на эти вопросы могут носить только гипотетический характер.

Любопытен сам факт появления такой книжки в недавно открытом женском монастыре. Можно предположить, что занятые устроением монастырской жизни насельницы, в основном молодые и образованные, инициировали кампанию по подготовке канонизации старицы Матроны, планируя сделать её «своей» святой, которая привлечет в их обитель паломников и инвестиции.

После прославления Матроны в 1999 году как местночтимой московской святой её мощи были переданы в московский Покровский монастырь на Таганке. Вероятно, так церковные власти решили поддержать только что начавшую функционировать обитель, которой ещё предстояло решить труднейшую задачу освобождения (или захвата) монастырских зданий в центре Москвы от многочисленных светских обитателей. И действительно, мощи Матроны оказались внушительным символическим капиталом; они обеспечили массовый приток паломников и стали основой нынешнего процветания монастыря.

Матрона стала первой в истории РПЦ канонизированной старицей.

Официального чина «старица» в номенклатуре святых (пока) не существует. Матрона канонизирована как праведная, но даже в таком официальном документе, как Определение Патриарха Московского и Всея Руси о канонизации она именуется также блаженной и старицей.

Вся агиографическая литература о Матроне может быть разделена на два типа: креативная и консервативная. К первой можно отнести ту житийную литературу о Матроне, в которой происходит приращение информации; ко второй — такую, которая ориентирована на внесение корректив (за счёт купюр) в первоисточник. К первой группе принадлежит само «Сказание», его исправленное переиздание братством Александра Невского и новейшие авторские варианты жития. Агиографические издания второго типа осуществляются от имени официальной Церкви.

Наряду с Матроной РПЦ пытается канонизировать ещё несколько стариц.

В 1994 году в издательстве «Литературная учёба» появляется большой материал Анны Ильинской о киевской «блаженной старице Алипии» (1910—1988). Двумя годами позже в нескольких выпусках ежемесячной газеты «Жизнь вечная» некто К.В.П. публикует наполненные апоккалиптическими идеями и антиклерикальными настроениями воспоминания о старице Пелагее Рязанской (1890-1966) ее крёстного сына Петра.


(Старица Алипия)

Героинь этих агиографических сочинений ждала разная судьба. Канонизационная комиссия отклонила «Сказание» в качестве основы для канонизации Матроны, но всё же приняла решение о прославлении этой святой как местночтимой. В 1998 году состоялось обретение мощей, годом позже Матрона (Никонова) была прославлена как местночтимая святая Московской, а затем и Тульской епархии. Почитание её приняло такие грандиозные размеры, что в 2004 году, по личной инициативе патриарха Алексия II, Матрона была прославлена уже для всецерковного почитания.

Макария и Алипия не были прославлены, однако активисты их канонизации до сих пор не оставили надежды на успех своего предприятия. Книга Дурасова о Макарии вышла уже шестым изданием, в сумме — почти полумиллионным тиражом.

Пелагея Рязанская, вместе с Иваном Грозным и Григорием Распутиным, вошла в сонм святых, почитаемых радикальными фундаменталистами.

Ежедневно Покровский монастырь в Москве, где покоятся мощи праведницы Матроны, посещает около 5000 паломников, а в дни памяти святой — не менее 20.000 человек. На поклонение святой едут из многих стран. Почти во всех храмах Русской Православной Церкви имеется её образ, многие епархии и монастыри обратились к Святейшему Патриарху с просьбой получить частицы святых мощей блаженной Матроны. В самой Покровской обители собраны многие сотни свидетельств о чудесной помощи, полученной богомольцами по молитвам к святой старице.

В тексте «Сказания» приводятся описания процедуры избавления от порчи посетителей Матроны — в основном таких же, как она, мигрантов, переехавших из деревни в большой город, её односельчан и дальних родственников — очень близкие традиционным фольклорным нарративам о колдовстве: Одну больную привезли, порченая была. Матрона ей рукой по голове водит, другой рукой крестит, а сама читает. Больную вырвало в таз, враг вышел, ящерица с рожками, и кружит по тазу. Мать плеснула в таз кипятку, ящерица сдохла, она её в туалет спустила.

Официальную Церковь беспокоит вопрос о присвоении Макарией и Пелагеей функций священства, таких как исполнение таинств, и критика попыток канонизации вызвана необходимостью «обороны от женского священства». В отличие от Макарии и Пелагеи, Матрона подчиняется церковной иерархии: она советует не бегать по старцам и отказывается менять священника, заподозренного в сотрудничестве с КГБ.


(Старица Пелагия)

Книжка Ждановой содержит слишком много оскорбительных для христианского слуха высказываний, которые звучат от имени Матроны. И пока не доказано, что сама Матрона этих слов не говорила. Святость такого рода покидает пределы церковной традиции и обретается в полустихийном полуязыческом космосе, непросвещенном светом евангельского учения.

Поскольку никаких других источников, кроме неоднократно издававшегося большими тиражами «Сказания», для составления жития и акафиста не было, оно фактически и легло в их основу. Изгнание бесов как особое призвание этой святой зафиксировано в тексте акафиста, составленного к прославлению Матроны Московской: «беснующимся — духов злобы отгнание»; «непрестанно ведущи брань с силами тьмы, обличающи козни и коварства их и изгоняющи бесы от одержимых»; «добрая воительнице Христова, мечем молитвы демонския полки устрашающая».

В более поздних версиях жития, равно канонических и «вольных», эти сюжеты совершенно исчезают, видимо, как раз по причине своей фольклорности. В то же время история встречи Матроны со Сталиным оказывается на удивление живучей. Будучи изгнанной из официальной версии жития, она появляется, видоизменяясь, в разнообразных авторских его вариантах и получает визуальное воплощение в иконографии.

Есть два акафиста Матроне; первый, назовем его каноническим, публикуется в основном в изданиях Покровского монастыря, где находятся мощи Матроны; во всех светских и других церковных издательствах публикуется обычно второй акафист, назовём его альтернативным.

В «Сказании» сюжет посещения Сталиным Матроны осенью 1941 года встречается дважды: в пространной версии, представленной в форме мемората, и версии сжатой. Начнем с первой, записанной от Антонины Борисовны Малаховой, которой позже, при подготовке Матроны к канонизации, будет поручено фиксировать свидетельства о чудесах на могиле.

В августе 1989 года на кладбище, где захоронена мать Матрона, пришла женщина лет восьмидесяти и сказала Антонине, которая постоянно ухаживает за могилой Матронушки, что она дочь подруги матери Матроны. Она рассказала: «Мой дядя, Никита Ермаков, работал во время войны в Кремле, подвозил продукты. Когда немцы приблизились к Москве, вот-вот возьмут, то Сталин стал готовиться к выезду из Москвы. Мой дядя сумел к нему подойти и сказать, что есть такая блаженная мать Матрона, прозорливая, которая может сказать Вам, как поступить: уезжать или нет. И дал адрес. К ней он приезжал, она сказала: «Русский народ победит, победа будет за тобой. Из начальства ты один не выедешь из Москвы»».

Все эти истории рассказывают об ошибках, которые можно исправить, обратившись к вышестоящему начальству и заручившись поддержкой Матроны. При этом помощь Матроны осуществляется не через её вмешательство в решения «начальства», а через чудесное обеспечение доступа к нему. Например, девушке Шуре обращение к Матроне помогает обойти огромную очередь к Калинину.



Матрона ведёт себя как традиционная деревенская «знающая», которая может при помощи специальных молитв или заговоров обеспечить доступ к властям.

Интересно, что в рассказах об арестах и несправедливом раскулачивании отсутствует какая-либо критика советского режима. Это можно трактовать как призыв составителей жития к лояльности светским властям, приспособлению к существующему порядку. Здесь мы имеем дело с попыткой вывести новую формулу святости. Святость Матроны и других советских стариц заключается не в борьбе с властями, а в принятии новых условий существования православной веры. Собственно, феномен женского старчества является продуктом советского православия.

Деревенское происхождение почитателей Матроны явствует и из таких ее чудес, как обличение женщины, продававшей молоко, в которое попала мышь, помощь в поиске потерявшихся лошадей, советы относительно покупки коровы и пр. Неудивительно, что все эти истории совершенно исчезают из последующих популярных кратких изданий жития Матроны — вероятно, слишком они экзотичны для современного читателя. В то же время «деревенские» истории сохраняются в монастырских изданиях жития — и Ново-Голутвина, и Свято-Покровского, где находятся мощи Матроны.

История о встрече со Сталиным, организованной через земляческую сеть деревенских мигрантов из Себено, также не вошла в последующие многочисленные издания жития Матроны. Исключением является переиздание «Сказания» братством Александра Невского в Переславле-Залесском совместно с Ново-Голутвиным монастырем, но и в нём первоначальный рассказ укорочен и значительно отредактирован.

Если в книжке Ждановой Иосиф Сталин идет к прозорливой Матроне Никоновой за советом как частное лицо, то в тексте Серовой политический лидер православного государства отправляется за благословением к святой старице. Он становится эпическим героем, сопоставимым со святыми Дмитрием Донским и Александром Невским.

Сюжет о встрече православной святой и Сталина не вошел в официальный вариант жития Матроны, изданный к её канонизации. Однако чрезвычайная популярность этой святой порождает высокий спрос на литературу о ней и стимулирует издательства и авторов к публикации агиографических материалов.

Св. блж. Матрона обращает неверную рабу ко Христу. Икона святая праведная блаженная Матрона Московская с житием.

Любопытно, что Серова вообще услышала о Матроне Московской всего за несколько месяцев до того, как села в писать о ней книгу, т.е. обращение к этой святой диктовалось соображениями конъюнктуры рынка. Успеху книги (совокупный тираж составил 250 тысяч экземпляров) способствовал подчёркнуто женский стиль повествования. Она написана от лица женщины с непростой судьбой, пришедшей к вере недавно, в результате серьёзного личного кризиса, и обращена к таким же страдавшим женщинам.

В ровесницах и «конкурентах» «Сказания» — агиографических опытах Дурасова о Макарии и Ильинской об Алипии — также фигурируют политические персонажи и события советской истории. Макарию Темкинскую неоднократно посещали жившая в полусотне километров мать Гагарина и сам Гагарин. Он обещал похлопотать о её пенсии. Макария не велела ему больше летать, а когда он, не послушавшись её предостережения, погиб, попросила одного из приезжавших к ней священников заочно его отпеть и сама молилась об упокоении его души.

В житии московской старицы Ольги Ложкиной есть предвидение гибели Юрия Гагарина и предсказание ею Чернобыльской аварии. Сюжет о вкладе в победу появляется в её житиях позже:

«Незадолго до начала Великой Отечественной войны матушки Моисея (Ольга Ложкина) и Севастиана (Ольга Лещева) закрыли Москву от врага «на замок» — они ночью с молитвой из одной точки в разных направлениях отправились по Садовому кольцу, а встретившись, вышли на Бульварное кольцо и снова направились навстречу друг другу».

Зачем агиографам нужны политические персонажи — старицы? Жданова (между прочим, репрессированная) пишет о Сталине не для того, чтобы его обелить или сделать православным. Её (или редакторов) мотивы состоят в том, чтобы: а) «историзовать» свою героиню через соотнесение с реальной личностью и событиями; б) заявить о «могуществе» святой; в) дать ещё один убедительный пример её неоднократно проявившегося дара предвидения.

Новые агиографы чутко воспринимают перспективы использования таких важных для массового сознания образов советского прошлого, как победа в Великой Отечественной войне и освоение космоса, а также связанных с ними исторических личностей. Лояльная к советскому прошлому история православия (и история "святых" советского времени) оказывается понятной и востребованной довольно широким кругом верующих.



Предсказывала Чернобыльскую катастрофу киевская старица Алипия и указала на лекарство от радиации: смесь кагора с пепси-колой. В результате употребления этого напитка, «освященного молитвами старицы», её духовные чада, согласно Ильинской, избежали болезней, вызванных радиационным облучением. Ильинская предполагает даже, что радиационное облако обошло Киев, потому что матушка «молитвенно ограждала его от пагубы, как крестный ход совершала».

С момента публикации «Сказания» в 1993 году образ Матроны претерпел серьёзные изменения: произошло стремительное превращение деревенской «знающей» в старицу «национального масштаба». Консервативное направление внутри современного православия поддерживает образ Матроны — простой мирянки, сохранившей в советском обществе деревенскую православную веру и передавшей её своим почитателям. В этих вариантах её жития, издаваемых Свято-Покровским монастырем, сохраняются бытовые подробности советской деревенской жизни — от раскулачивания до веры в сглаз и порчу.

Эпическая репрезентация героини разрабатывается как в откровенно национал-патриотических изданиях, вроде «России перед вторым пришествием», так и в выпускаемых светскими издательствами книжках для широкой («невоцерковленной») аудитории. В последних Матрона может сравниваться с Сергием Радонежским; предпринимается даже попытка использовать «патриотический» образ Куликова поля, в относительной близости от которого находится родная деревня Матроны.

В зависимости от политики агиографов меняется и роль истории о встрече Матроны со Сталиным. Если автору «Сказания» исторический персонаж по имени Сталин нужен для придания убедительности и масштабности её «земляческому» рассказу о старице-мигрантке, то националисты, напротив, используют Матрону в качестве фона для создания образа православного правителя, близкого народу и о народе радеющего. Консервативный же вариант жития вообще избавляется от этой неоднозначной для истории РПЦ МП политической фигуры.

Пока же — на примере Матроны это хорошо видно — в РПЦ побеждает «партия» русских националистов и язычников.

Источник