Житие преподобного Сисоя Великого

Преподобный Сисой был монахом-отшельником, подвизалсая в Египте, в Скитской пустыне. В юности отрекся от мира и жил сперва в Скиту под руководством аввы Гора, где несколько лет упражнялся в самоотречении и аскетических подвигах. Когда же пустыни Скитская и Нитрийская стали слишком многолюдны, он с учеником Авраамом отправился сперва в Клисму (Суэц), а затем вернулся на внутреннюю гору и уединился в пещере, где подвизался и незадолго перед этим скончался преподобный Антоний Великий. Поселившись в жилище великого подвижника, святой Сисой иронизировал: "В норе льва поселился лис" [1]. Изредка из Писпира приходил инок и приносил ему провизию. Однажды его не было целых десять месяцев. Бродя по горе, Сисой встретил охотника, пришедшего из синайской пустыни Фаран, который не видел людей уже одиннадцать месяцев. Старец вернулся в келью, стал бить себя в грудь со словами: "Ты думал, будто что-то совершил, а на самом деле не достиг и того, что сделал этот мирянин!"

Святой Сисой жил в пещере семьдесят два года, во всём подражая житию святого Антония. За время пустынного подвига препдобный достиг высокой духовной чистоты и воспринял дар чудотворения, так что даже воскрешал мёртвых.

Некий мирянин однажды направился к авве Сисою на Антониеву гору за благословением, взяв с собой малолетнего сына. Случилось так, что в дороге, разболевшись, отрок умер; но его отец не смутился, а с верой понёс мертвеца к старцу. Войдя в келью преподобного, он пал к его ногам, положив рядом и своего умершего сына, как будто тот испрашивал благословения и молитвы. После того, как старец совершил молитву и преподал благословение, отец вышел из кельи, оставив ребенка внутри. Старец, не зная, что ребёнок мёртв, решил, что он ждёт благословения, и сказал ему: "Встань, дитя, и выходи". И мертвец немедленно воскрес и пошёл вслед за отцом. Тот, увидав своего сына живым, возвратился с ним к старцу и, поклонившись, воздал ему благодарность. Святой Сисой, уразумев, что воскресил мёртвого, весьма опечалился, ибо не желал иметь славы чудотворца, и запретил тому человеку рассказывать о случившемся до самой его кончины.

Чрезвычайно строгий к себе, преподобный Сисой был очень милостив и сострадателен к ближним и всех принимал с любовью. Посещавших его преподобный Сисой всегда прежде всего учил смирению, которого можно достичь прежде всего воздержанием, во-вторых, молитвой, а в-третьих, тем, чтобы при всех обстоятельствах считать себя ниже других людей. У него было столь низкое мнение о себе, что, как ни суров был образ его жизни, он считал себя чувственным и жадным человеком и хотел, чтобы другие так же думали о нём. Его посетили отшельники и просили сказать несколько слов им в наставление. Он извинился и оставил их говорить со своим учеником. Но данный им пример заменил с избытком словесные поучения и произвёл на них бо́льшее впечатление, чем если бы он произнёс длинную речь. Во время разговора их с его учеником он на какой-то их вопрос закричал им снаружи, что Сисой - обжора, который ест без меры и без надобности. А иноки, которым было известно, как велико его воздержание, подивились его смирению.

Святой Сисой так любил пост и был столь поглощён молитвой, что многие дни мог даже не вспоминать о пище. Однажды его ученик Авраам обратил внимание старца на это. Авва с великой простотой удивлённо спросил: "Разве мы не ели, дитя моё?" Авраам ответил, что нет, и тогда Сисой сказал: "Если так, принеси и поедим".

Как-то раз братия спросили святого: "Если брат впадёт в грех, довольно ли ему для покаяния одного года?" - "Жестоко слово сие", - ответил Сисой. Тогда братия сказали: "Значит ли это, что согрешившему подобает каяться только полгода?" - "Много", - отвечал старец. - "Может быть, - снова спросили братия, - для его покаяния достаточно сорока дней?" - "Много", - снова ответил старец. Потом он сказал: "Я верую в милосердие Человеколюбца Бога, и если человек покается всею душою, то Бог примет его покаяние в течение трёх дней".

Один брат снова спросил старца, говоря: "Как поступить мне, отче, так как я впал в грех?" - "Исправься, чадо", - отвечал старец, - и спасёшься". - "Но я по исправлении снова пал", - отвечал брат. - "Снова исправься", - сказал старец. "До каких же пор, - спросил брат, - будет продолжаться моё падение и восстание?" - "Пока не наступит твой конец и застанет тебя или в добре, или во зле; поэтому до́лжно всегда пребывать в исправлении, дабы в нём же и кончина застигла".

Один отшельник спросил Сисоя: "Если в мою келью войдёт разбойник, чтобы меня убить, то, чувствуя, что я сильнее его, могу ли я убить его сам?" - "Нет, - отвечал преподобный, - но предоставь его Богу. Ибо, в какой ни находишься опасности, до́лжно думать, что это наказание за грехи. А когда случается что-нибудь хорошее - признавать, то мы обязаны этим лишь благости Божией".

Преподобный Сисой перед гробницей Александра Македонского. 

Средиземноморье, Критская школа. XVI - XVII вв.

Остановившись однажды у могилы Александра Македонского, старец в оцепенении созерцал тщету земной славы и проливал слёзы об обычной доле всякого человека: "К чему вся эта слава, богатство, великолепие, которого безвозвратно лишается человек со смертью, а бессмертная, но истерзанная несовершенством душа, словно заключённая в темницу своего бренного тела, так и не обретёт для себя покоя, ибо не радел человек о воспитании её, не упражнял в молитве, богомыслии, не закалял в лишениях и скорбях. О, смерть, кому возможно избежать тебя!" [2]

Был у сего преподобного Сисоя ученик по имени Аполлос. Кроме прочих пожеланий и искушений, у него появилось сильно желание стать священником. В сновидениях ему являлись бесы в образе святителей, хиротонисавшие его во епископа. Пробудившись от сна, он начал упрашивать старца, дабы тот благословил его идти в город к архиерею принять рукоположение. Но старец воспрещал ему, поучая его, вразумлял не искать сана выше своего достоинства. Огорчившись постоянным наставлением старца, Аполлос тайно бежал от него и отправился к родственникам в Александрию, чтобы при их содействии получить пресвитерский сан. Когда Аполлос шел по дороге, встретился ему в образе неизмеримо высокого человека бес. Он был наг и чёрен, с отвратительным лицом, толстыми губами и железными ногтями. Имея звериное подобие, он в то же время был похож и на мужчину и на женщину. Распространяя смрад, бес являл пред глазами Аполлоса такое бесстыдство, что это невозможно даже передать на письме. Кинувшись Аполлосу не шею, бес обнимал его руками и целовал. Аполлос ограждал себя крестным знамением и пытался вырваться, но бес говорил: "Зачем ты убегаешь от меня? Знай, что ты мой, и я люблю тебя, ибо ты исполняешь мои желания. Я потому-то и пришёл к тебе, чтобы сопровождать тебя, до тех пор, пока исполню все твои желания!" - Чуть отступив от Аполлоса, бес преобразился в красивую нагую женщину и сказал: "Подойди и исполни твоё желание, которым ты много успокаивал меня в твоих сердечных помыслах!" Будучи не в состоянии больше переносить его смрад и бесстыдство, Аполлос возвёл очи к небу и громким голосом взмолился: "Боже, молитвами отца моего Сисоя, помоги мне и избавь меня от этой напасти!" Тогда бес сказал: "Я хотел сделать тебя священником и епископом! Но молитвы Сисоя, сластолюбивого старца, отгоняют меня от тебя", - и с этими словами стал невидим. А объятый страхом Аполлос возвратился к старцу и, припав к его ногам, исповедал пред ним всё происшедшее и просил прощения.

Когда преподобный Сисой лежал на смертном одре, окружавшие старца ученики увидели, что лицо его просияло. Они спросили умирающего, что он видит. Авва Сисой ответил: "Вот, пришёл авва Антоний". - Затем, немного помолчав, он снова сказал: "Вот, пришёл лик пророков". - И снова, просияв ещё более, сказал: "Вот, пришёл лик Апостолов". - И вдвойне просияло лицо его, и он беседовал с кем-то невидимым. Братия спрашивали его: "Отче, скажи нам, с кем ты ведёшь беседу?" - Он сказал им: "Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня ещё на короткое время, чтобы я мог покаяться". - "Тебе нет нужды в покаянии, отче", - сказали ему братия. На что старец ответил: "Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего". А ведь все знали, что он совершен в добродетелях. Потом святой Сисой снова просиял ещё сильнее - лицо его стало как солнце, и все устрашились. Тогда старец сказал: "Вот, приходит Господь, смотрите все. Он говорит: принесите Мне избранный сосуд из пустыни!" - с этими словами святая душа его отошла в Царство Небесное. В этот момент словно молния озарила всё, и вокруг разлилось благоухание.

Источник