Пасха при дворе Императора Николая II

Дневники св. Царя-мученика Николая II позволяют восстановить эпизоды Пасхальных Празднеств при дворе последнего русского Императора. В записях 1894 г. мы видим великого князя Николая Александровича в одну из самых счастливых его пасхальных недель, когда наследник Российского престола с блестящей свитой приезжает в Кобург просить руки Алисы Гессенской.

“Накануне Пасхи в Великую Субботу отправились вчетвером тетя Элла (великая княгиня Елизавета Федоровна), Аликс (Алиса Гессенская), Сандро (великий князь Александр Михайлович) и я покупать всякие пустяки для прятания в яйца. Хотя дождь не переставал лить, очень веселились и смеялись… В 5 часов приехал фельдъегерь с дорогими письмами из дому, с орденом и с чудесными подарками для Аликс от Папа и Мама и пасхальными яичками. Много радости они доставили нам обоим”.

В первые годы царствования молодой государь с супругою по установленному церемониалу в пасхальную полночь возглавлял шествие в пышном кортеже по парадным залам Зимнего дворца к Большой церкви, совершая все положенные ритуалы торжественного богослужения. Он часто лично участвовал в выносе Плащаницы. На заре, по окончании литургии, царское семейство собиралось для пасхальной трапезы с куличами, пасхами и крашеными яйцами в великолепной Малахитовой гостиной, примыкавшей к личным покоям Императора. Царь Николай писал в дневнике: “Легли спать около 4 часов утра, когда заря уже занималась… В 11.30 часов началось христосование со всеми людьми в Малахитовой; почти 500 человек получили яйца”. В последующие дни продолжались поздравления, христосования, раздача даров родственникам, придворным чинам, свите, служащим дворца, число которых достигало тысячи человек.

Прошли годы…

В 1913 г., когда отмечалось трехсотлетие Дома Романовых, царская чета и их пятеро детей праздновали Пасху в Александровском дворце Царского села.

Царь, присутствовавший на ночном богослужении со своими детьми, вспоминал: “Крестный ход при чудном восходе солнца, мне очень напоминает Москву, Успенский собор и ту же службу. Дети красили яйца с офицерами яхты… Одарили друг друга после обеда… Алексей был в церкви в первый раз и по окончании заутрени с Анастасией (младшая дочь) вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме”.

В годы войны Император празднует Пасху в разлуке с семьей в военной ставке в Могилеве, со штабными посещает пасхальные богослужения. В Страстную субботу он записал в дневнике: “Получил пасхальные яички от дорогой Аликс и детей…. Около полковой церкви в березовой роще я христосовался с казаками и нижними чинами всех частей, стоящих в Могилеве – всего 860 человек”.

Пасхальное яйцо – этот символический дар, окрашенный в цвет крови Спасителя – было уже не опосредованным символом, а обретало особое значение на фронтах, где лилась кровь солдат. И в светлый праздник Воскресения оно рождало надежду на спасение и искупление грехов личным подвигом мужества и самопожертвования. Пасхи военных лет царская семья проводит на фронтах и в госпиталях, христосуясь с солдатами и раздавая им подарки.

Строгие пасхальные яйца военных лет отличаются простотой и лаконизмом отделки. Если в предшествующие годы изготавливалось 4000 – 5000 фарфоровых яиц, то к Пасхе 1915 г. был представлен 10131 экземпляр. Большинство их было украшено вензелями Императрицы Александры Федоровны и Наследника Алексея Николаевича.

В годы Первой мировой войны появились также яйца с вензелями царских дочерей и сестры Императрицы, великой княгини Елизаветы Федоровны. Все они занимались благотворительной деятельностью, ухаживали за ранеными и, конечно, одаривали их на Пасху. В это время в ведомостях фарфорового завода появляется новый адрес: доставка в лазарет.

В годы войны начали делать специальные белые яйца с красным крестом и датой под ним – для поднесения раненым. В 1916 г. было сделано 2000 таких яиц. В этом же году вдовствующая Императрица Мария Федоровна заказала серию пасхальных яиц, украшенных красным крестом и более богатым декором. Она поднесла свой пасхальный дар тысяче раненых солдат.

Солдатам на фронтах в день Пасхи вручались красные яйца с печатным изображением Георгиевского креста четвертой степени, называемого солдатским, так как им награждались низшие чины – солдаты, матросы, унтер-офицеры. Они изготавливались на заводах М.С. Кузнецова. Была выпущена также пасхальная открытка с изображением Императора Николая II в полевой форме, вручающего солдату красное пасхальное яйцо.

Пасху 1917 г. императорская семья встретила в заточении в Александровском дворце Царского Села, где, по приказу А.Ф. Керенского, общение членов семьи было ограничено встречами за столом, значительно сократилось число приближенных, которые присутствовали на богослужении и разделяли пасхальную трапезу царской семьи. В Светлое Воскресенье Александра Федоровна “давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 135 человек”.

Еще более печальной была последняя Пасха в жизни императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где в ночь на 17 июля 1918 г. они были расстреляны большевиками. Царь Николай II писал о морозном и пасмурном дне Пасхи 1918 г.: “По просьбе Боткина (семейного врача Романовых) к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать “Христос Воскресе”… Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать”.

Грусть и усталость, и безысходные душевные страдания уже не оставляли царскую семью вплоть до ее трагической гибели. Но до последней минуты Император и Императрица, преодолевая скорбь, стремились «в молитве искать утешения и не сомневаться в любви и милосердии Божьем».

Источник