Личности, вынесшие приговор старому русскому обряду на соборе 1667 года

В деле церковной «реформы» и Раскола большую роль сыграл также греческий иудей Паисий Лигарид, один из активных участников собора 1667 г., которого и сам царь Алексей слушал «как пророка Божия».

Кто же был в действительности этот «пророк», «услужливый жидовин»? Выяснилось, что в действительности это был запрещенный архиерей, обманщик и латынник, авантюрист, долго разыгрывавший в Москве роль действительного Газского митрополита, выпрашивавший у царя большие суммы денег якобы для уплаты долгов своей несуществующей епархии и отсылавший эти деньги к себе на родину (о. Хиос).

У протопопа Аввакума читаем: «У Газского митрополита (Лигарида) выняли напоследок 60 пудов табаку (около тонны), да домру, да иные тайные монастырские вещи, что поигравше творят». Табак на Руси в то время был строжайше запрещен, так что «митрополит» фактически занимался подпольным наркобизнесом того времени.

Но вот в 1669 г. в Москве получают грамоту от Иерусалимского патриарха Нектария, в которой он сообщает царю, что Паисий Лигарид был отлучен и проклят еще его предшественником, патриархом Иерусалимским Паисием, о чем была послана весть и Александрийскому патриарху Паисию. Н. Каптерев замечает, что после этих разоблачений, когда русским стало ясно, как «дерзко и нагло обманывал их во всем Лигарид, позволительно было ожидать, что за все свои проделки он будет отправлен на Соловки под крепкий начал», но вместо этого царь Алексей начинает горячо хлопотать перед Иерусалимским патриархом о восстановлении Лигарида в его прежнем достоинстве Газского митрополита. И «не стыдно было Тишайшему хлопотать за бессовестного вора, ибо вор оказал великие услуги – повалил Никона, попрал старые обряды ради новых». Вместе с царем шлет просительную грамоту о Лигариде и Московский патриарх Иоасаф, подключившийся к этому делу, разумеется, по указанию царя. Эти грамоты были получены уже не Иерусалимским Нектарием, который отказался от патриаршества, а его преемником по патриаршей кафедре Досифеем.

Досифей неохотно, с бранью и только после настойчивых двукратных предложений царя, подкрепленных щедрою «милостынею», решился, наконец, восстановить Лигарида в прежнем достоинстве Газского митрополита. Царь был доволен – выкупил своего любимца. Однако не прошло и двух месяцев, как Лигарид был снова запрещен и царь Алексей снова хлопочет о его разрешении, теперь уже через волошского воеводу, рискуя пойти на унижение царского достоинства. Патриарх Досифей так и не согласился вторично дать разрешение Паисию Лигариду и умер с убеждением, что последний был латынником.

Публикации римско-католического патера П. Пирлинга и историка Е. Шмурло, извлеченные из римских архивов, не оставляют сомнений в том, что Паисий Лигарид был агентом иезуитов. Еще в 1643 г. Лигарид писал в Рим секретарю «Пропаганды» Игноли: «С моей стороны сделано все для возвеличения и прославления римской церкви в защиту ее догматов и обрядов».

К концу жизни царь Алексей уже не так жаловал Лигарида и даже держал его под арестом. Лигарид умер в Киеве в 1678 г. запрещенным архиереем.

Царь Алексей все ведение дел на соборе 1667 г. передал в руки восточных патриархов, Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. Конечно, он это сделал, предварительно убедившись в том, что они будут проводить нужную ему линию, т.е. утверждение «реформы», и, разумеется, постоянно контролировал их действия, сам оставаясь в тени, по обычаю. На соборе восточные патриархи, воспользовавшись положением, держали себя авторитетными верховными судьями и безапелляционными решителями всех русских дел. Собор под их руководством признал старый русский обряд еретическим и запретил его, а придерживающихся старого обряда отлучил от церкви и анафематствовал. Однако, как пишет Н. Каптерев, «признанный ими еретическим обряд в действительности был созданием православной греческой вселенской церкви, и ранее, в течение целых столетий, он существовал у старых православных греков, и обвинять за него русских в еретичестве в существе дела значило обвинять в еретичестве старую греческую православную церковь».

Угождая царю Алексею и проводя нужную ему линию, восточные патриархи далеко зашли в своей деятельности. Они соборно признали и утвердили, что наши старообрядцы большие и опасные еретики; что их, как еретиков, нужно отлучить от Церкви и подвергнуть анафеме, подвергнуть их всевозможным градским казням, чтобы искоренить окончательно. Радикальность этого решения была в духе Алексея Михайловича, любившего основательность в царских делах – «накрепко сделать», как он часто выражался в своих указах. Патриархи угодили царю, и он их щедро наградил за их соборную деятельность.

Восточные патриархи санкционировали на все будущее время, так сказать, благословили политику всяческих преследований старообрядцев со стороны государственной власти.

Однако выяснилось, что восточные патриархи, проводившие у нас собор и принимавшие соборные решения, были в то время уже под запрещением от Константинопольского патриарха Парфения и с санкции турецких властей были лишены своих кафедр. Таким образом, собор 1667 г. следует признать неканоничным, а решения его незаконными. Под запрещением были три главных участника собора: два восточных патриарха и их главный вдохновитель и руководитель Паисий Лигарид. Будучи под запрещением, эти лица участвовали и даже возглавляли архиерейские богослужения в Москве…

Не брезгуя коммерческой деятельностью, Паисий и Макарий не гнушались также контрабанды и спекуляции. Как пишет Н. Каптерев, греческие купцы под видом племянников патриархов провозили на Москву беспошлинно товары для продажи; как родственники патриархов получали также подарки от царя; закупали на Москве русские товары и на казенном содержании беспошлинно провозили через границу. «Этим объясняется, почему патриархи, направляясь при своем приезде с Волги в Москву сухим путем, потребовали для себя 400 подвод. Понятно, что патриархи принимали в свою свиту купцов, провозили их с товарами на казенный счет от границы до Москвы и обратно не даром, за все это они получали с купцов приличное вознаграждение». Каптерев предполагает, что, проживая в Москве, они сами вели торговые операции».

За время пребывания в Москве восточные патриархи «заработали» неслыханные суммы, что-то около миллиона рублей в современном исчислении. И царь Алексей не обманул их ожиданий: за утверждение «реформы», хотя бы и ценой раскола Церкви, он щедро наградил их…

То есть, можно сказать, никому не подотчетный царь фактически ограбил Россию и в угоду своим капризам и, главное, как центральный агент влияния иезуитов с их проектом сокрушения Русской Церкви и России. На неслыханный грабеж России, то есть собственно русского мужика, с которого буквально драли три шкуры, мужик и отвечал постоянными бунтами и восстаниями во весь «бунташный» век царствования этого второго Романова, окончательно к тому же закрепившего крепостное право…

Н. Каптерев об этих гостях, наконец, сообщает на первый взгляд просто невероятные вещи: «Приехавшие в Москву восточные патриархи открыли у нас очень не безвыгодную для них торговлю индульгенциями, продавая их желающим по рублю за штуку (20 руб. по курсу 1912 года)».

«Какие в них (патриархах) правды и истины искать? Несть целости в них, но острупели з главы и до ног», − говорится в одной из челобитных государю.

Таковы были у царя наемники, утверждавшие по его указанию церковную «реформу» и проводившие ее в жизнь. Став по воле царя руководителями «собора» 1667 г., они ошельмовывают старый русский обряд, ставят его вне закона в угоду и по указке слабоумного и прельщенного царя, упорно стремящегося, словно в гипнотическом трансе, к осуществлению внушенной ему призрачной мечты – наследовать византийский престол и стать во главе Греко-Российского царства новоявленным василевсом. Достижение же единообразия с греками в церковной жизни путем «реформы» было, по мнению реформаторов (конечно с подсказки иезуитов), первым и логически необходимым шагом в цепи практических мероприятий по осуществлению «греческого проекта».

Фрагменты из книги Бориса Кутузова "Церковная реформа XVII века":

Глава 11. Личности, вынесшие приговор старому русскому обряду на соборе 1667 года (греки: Антиохийский патриарх Макарий, Александрийский патриарх Паисий, архимандрит Дионисий, Паисий Лигарид).