Житие святого благоверного князя Феодора Ростиславича Ярославского и Смоленского (память 19 сентября/2 октября)

Святой благоверный князь Феодор Ростиславич, прозванный Черный, был сын смоленского князя Ростислава Мстиславича, происходил из племени Всеволода Ярославича и Владимира Мономаха. Год его рождения неизвестен. Несомненно, родился святой Феодор в первой половине XIII столетия.

Воспитанный в страхе Божием, князь еще в юности был боголюбив и благочестив, усердно читал Божественные книги, украшал себя кротостью и целомудрием, соблюдал чистоту душевную и телесную. Вместе с тем святой Феодор отличался воинской отвагой и мужеством. По смерти князя Ростислава Мстиславича старшие братья святого Феодора Глеб и Михаил поступили с ним несправедливо: дали ему во владение из всего Смоленского княжества только небольшой город Можайск. Но святой не спорил и не гневался на братьев. Умный и добрый князь Можайский сумел устроить небольшой городок свой, сделать его зажиточным и людным. И Господь, видя незлобие и чистое сердце святого князя, вскоре наградил его княжеством Ярославским.

В 1249 году скончался Ярославский князь Василий Всеволодович, не оставив после себя сыновей. Некоторое время княжеством управляла жена его княгиня Ксения. Но управление княжеством в те тяжелые и тревожные времена татарского ига и княжеского произвола в руках женщины не могло пойти успешно. И действительно, в 1262 году народ в Ярославле, выведенный из терпения насилием татарских сборщиков дани, убил такого сборщика Зосиму. Этот Зосима раньше был христианином и даже монахом, а потом в угоду татарам принял магометанство. Ругаясь над верой Христовой и хуже татар утесняя своих прежних братьев, Зосима так ожесточил граждан ярославских вымогательствами, поруганием и хулой христианской святыни, что они убили отступника и бросили его тело на съедение псам и воронам. Чтобы наказать взбунтовавшийся Ярославль и другие русские города, выгнавшие татарских сборщиков, хан Беркай (Берке) (1257–1266) уже стал собирать войско. В это тяжелое время великий князь святой Александр Невский (1252–1263) отправился в Орду и при помощи просьб и подарков хану и его приближенным вымолил пощаду Русской земле. Так как больше других городов провинился перед ханом Ярославль и ему грозила большая опасность разорения, то вдовствующая княгиня ярославская Ксения, вероятно, теперь ясно увидела, что для порядка в управлении княжеством нужна твердая мужская рука, и решила принять в дом к себе зятя. Со своей стороны молодой князь Можайский Феодор не прочь был жениться на княжне ярославской Марии Васильевне. Он снесся с княгиней Ксенией и родственными ей князьями – ростовским Борисом Васильевичем († 1277) и его братом Глебом Васильевичем Белозерским († 1278). Названные князья посоветовались с княгиней Ксенией и согласились на предложение Можайского князя. Таким образом Феодор Ростиславич получил руку княжны Марии Васильевны, а вместе с ней и княжество Ярославское. Это случилось, вероятно, вскоре после 1262 года.

Ярославским княжеством святой князь Феодор управлял благочестиво и богоугодно. Заботясь всеми силами о поддержании и сохранении правосудия, как сам князь, сколько возможно, избегал всякой неправды, так и бояр своих увещевал творить суд правый и нелицеприятный, защищать убогих и не потворствовать богатым и сильным. Дом князя был открыт для всех: всякому, какую бы кто нужду ни имел, он помогал по мере сил. Всем сердцем любя Бога и Его Пречистую Матерь, святой Феодор неопустительно посещал службу Божию, почитал священников, как слуг Божиих, особенно же любил иноков. Господь благословил его благочестивую жизнь и даровал ему сына, которого во святом крещении назвали Михаилом.

В 1277 году, когда хан Менгу-Темир (1266–1281) собрался против непокорных ясов (или алан), отказавшихся платить дань, он потребовал, чтобы и русские князья, как данники его, приняли участие в этом походе.

Отказать хану в помощи значило навлечь на себя его гнев и на землю Русскую новое опустошение. Поэтому князья – Андрей Александрович Городецкий и Феодор Ярославский повиновались хану и отправились в поход со своими дружинами. Сам хан пошел на ясов вместе с русскими князьями. Они смирили ясов, завоевали их славный город Дедяков, взяли богатую добычу и много пленников.

Хан был очень доволен службой русских князей; богато одарил их и отпустил на Русь с великой честью. Мужество и отвага, какими отличался князь Феодор, обратили на него особенное внимание хана. Поэтому, едва успел Феодор вернуться домой и в июле месяце 1278 года отпраздновать свадьбу своей дочери, которую он выдал за Михаила Глебовича, сына Глеба Васильковича ростовского и белозерского, как осенью того же года, по воле хана, снова принужден был отправиться в поход, на этот раз вместе с зятем своим, в Волжскую Болгарию, порабощенную татарами. Там возникло движение за свержение татарского ига и за возвращение Болгарии независимости. Во главе его стоял человек из простого звания, по имени Лахан, который выдавал себя за человека, посланного небом освободить Болгарию от ига татар. Князья русские должны были помогать своим поработителям татарам. При их помощи Лахан был разбит и казнен, а князь Феодор за услуги, оказанные хану, стал пользоваться еще большей его благосклонностью, вниманием и уважением. Плененный красивой наружностью святого князя, его мужеством и храбростью, повелитель Золотой Орды так полюбил его, что не хотел отпускать обратно на Русь. В знак особенного к нему уважения и благоволения хан повелел князю всегда предстоять пред собой и принимал чашу из рук его. Около трех лет он держал в Орде святого Феодора. А супруга хана даже хотела женить его на своей дочери. Но эти почести тяготили благочестивого князя: он стремился на Родину. На предложение же ханши отвечал, что у него есть законная супруга, княжеская дочь, и по закону христианскому он не может иметь другую. Но такой ответ не убедил ханшу, потому что среди татар, особенно знатных, было распространено многоженство. Тогда князь стал усиленно проситься на родину то лично, то через вельмож. Наконец, просьба его была уважена; хан отпустил его с великой честью, с дарами и грамотами, и святой Феодор с радостью возвратился в отечество. Подходя к Ярославлю, он узнал, что супруга его княгиня Мария скончалась, а городом управляют его сын Михаил и теща – княгиня Ксения вместе с боярами. Феодор хотел было войти в город, но теща и бояре не пустили его. «Нет у нас такого обычая, – сказали они, – чтобы принимать на княжение пришельцев; у нас уже есть законный князь Ярославский – сын твой Михаил».

Бояре, конечно, хотели воспользоваться малолетством Михаила, чтобы управлять княжеством самим самовластно. Сильно опечаленный святой князь поехал снова в Орду искать прав своих и там молил хана возвратить ему Ярославское княжество. Хан склонился к просьбе князя и даже отправил в Ярославль своего посла, который должен был подействовать, страшными угрозами и предсказанием царского гнева в том случае, если не примут святого Феодора на княжение. Однако властолюбивая княгиня Ксения и вероломные бояре не послушали даже ханского посла. Добрый князь не хотел призвать грозного ханского гнева на свою отчину.

В 1279 году умер брат святого Феодора – Смоленский князь Михаил Ростиславич. По праву старшинства Смоленский стол должен был перейти теперь к святому Феодору. Действительно, он получил в 1280 году Смоленское княжество, которым управлял через наместника.

Святой Феодор продолжал проживать в Орде. Царица, еще больше полюбившая Феодора, хотела выдать за него дочь свою. Много раз она просила об этом хана. Но тот не соглашался и говорил: «Может ли быть, чтобы мы отдали нашу дочь за нашего данника и служебника, тем более, что он не одной с нами веры?» Царица со слезами просила хана: «Царь, я уже давно имею желание, чтобы наша дочь веровала в Того Бога, Который сотворил небо и землю и всю тварь, в Которого веруют христиане». Видя настойчивость жены, хан согласился выдать дочь свою за князя Феодора Ростиславича. Со своей стороны и святой князь Феодор был согласен жениться на ханской дочери, если только она обратится в христианство. «Царь, господин мой! – сказал святой князь хану, – по заповеди Творца Бога и Спаса нашего Исуса Христа, по учению апостолов и по правилам святых отцов, нам, христианам, запрещено брать в супружество неверных; если же крестится дочь твоя, то я не отказываюсь взять ее в супруги по христианскому закону церковному».

Хан пожелал испросить благословения на брак своей дочери у Константинопольского патриарха и послал в Царьград грамоту. Патриарх вскоре же прислал свое благословение на брак и в ответной грамоте своей упоминал о крещении ханской дочери. Невеста князя Феодора была крещена, наречена во святом крещении Анною и вступила в брак со святым князем Феодором. В знак особенного благоволения к зятю хан через особые послания приказал всем подвластным ему царям, князьям и вельможам принести почетные дары новобрачным; назначил им на содержание 36 городов и подарил много золота, серебра и драгоценных камней. Хан приказал выстроить своему зятю особый дом, снабдил всем в изобилии и свою любовь и уважение к князю каждодневно доказывал тем, что приказывал ему всегда сидеть против себя, надевал на голову его царский венец и другие царские одеяния.

Однако, несмотря на все эти почести, на весь блеск, окружавший святого князя Феодора, он не возгордился своим положением: слава мира сего не удалила его от любви Христовой. Среди раболепства и роскоши он оставался истинным христианином: всегда исполнял заповеди Божии, еще больше преуспевал в посте, молитве и милостыне; по-прежнему любил он Господа и еще более старался о славе имени Его. В Орде всегда было много христиан: или состоявших в свите русских князей, или из кавказских епархий, находившихся вблизи Орды, из приезжих купцов, или же, наконец, из русских пленников, обращенных татарами в рабство и рассеянных по улусам. Для всех этих христиан в 1261 году в Орде открыта была епархия в столице ханской – Сарае. Но храмов в Орде было мало и тысячи христиан лишены были самого дорогого утешения для человека – утешения веры; они не имели возможности собраться на общую молитву, услышать церковную службу, причаститься Святых Христовых Таин. Исполненный глубокой веры и благочестия, святой князь Феодор более других чувствовал тяжесть такого лишения и решил, сколько возможно, облегчить участь христиан в Орде. С дозволением хана он устроил много храмов в татарских улусах и снабдил их необходимой церковной утварью.

В Орде святой Феодор прожил не один год. У него родились там один за другим два сына – святые Давыд и Константин. Но вот пришло в Орду известие, что старший сын святого Феодора Михаил, княживший в Ярославле, умер. Тогда святой Феодор решил возвратиться в Ярославль и упросил хана отпустить его на Русь. Хан с честью отпустил его, и благоверный князь Феодор отправился на Русь со своей супругой Анной, с сыновьями Давыдом и Константином и большим войском, состоявшим из русского и татарского отрядов. Жители Ярославля и теперь не хотели принять святого Феодора, но князь силою принудил их к покорности, и, согласно воле хана, наказав виновников возмущения, с честью отпустил татар в Орду.

Благоверному князю предстояло трудное дело управления сразу двумя княжествами – Смоленским и Ярославским. И он с Божией помощью управлял ими благочестиво и богоугодно, всеми силами заботясь о благе, счастье и выгодах своих подданных.

Город Смоленск вел оживленную торговлю с немцами, и святой Феодор заботился о том, чтобы поддержать ее на пользу своим подданным. В 1284 году от имени князя была составлена присяжная грамота, посланная Рижскому епископу о свободной торговле между Смоленском и немецким городом Ригой, между русским и немецкими купцами. В том же году Феодор Ростиславич подтвердил эту грамоту и сам явил образец беспристрастного суда. Князь сам производил суд между немецким купцом Бирелем и русским Армановичем по спорному делу из-за неправильных весов. Он признал немца Биреля правым, а Армановича, своего подданного, виноватым и выдал Армановича со всем его имением немцам. Но произведя суд правый и нелицеприятный и решив это дело в пользу немецкого купца, благоверный князь в то же время строго вступался за обиды своих подданных, ведших торговые дела с немцами.

Не менее заботился святой князь о процветании и благосостоянии и другого своего княжества – Ярославского. В самом городе Ярославле он построил много святых храмов, снабдил их книгами и церковной утварью, святые иконы украсил драгоценными камнями и жемчугом.

Святой князь Феодор вел жизнь истинно благочестивую. Старался исполнять заповеди Божии, неопустительно присутствовал на богослужении, раздавал щедрую милостыню нищим. Благочестивый князь любил святые книги и день и ночь занимался чтением Божественного Писания. Любимым местом его молитвы был Спасо-Преображенский монастырь, который он посещал очень часто. Здесь он молился, кормил братию и раздавал щедрую милостыню нищим и убогим. Заботясь о процветании обители, князь утвердил грамотой жалованье каждому иноку из своих средств. И супруга святого князя – княгиня Анна – устроила соборный храм в Ярославле во имя святого Архистратига Михаила, поставила в нем чудно украшенную икону Богоматери и дала богатые средства на содержание при сем храме полного церковного причта.

Среди частых смут и междоусобий благочестивый князь Феодор оберегал свое Ярославское княжество и должен был принимать участие в печальных событиях того времени. В 1293 году снова вспыхнула вражда между сыновьями святого Александра Невского, великим князем Димитрием и Андреем, из-за великого княжения. Святой Феодор всегда держал сторону князя Андрея. Союзники-князья обратились за помощью в Орду. Хан дал войско, и татары разграбили и опустошили главные города Суздальской земли. Великий князь Димитрий бежал. Одержав верх над Димитрием, князь Андрей, чтобы еще более привязать к себе святого Феодора, дал ему город Переяславль-Залесский, принадлежавший к уделу Димитрия. Однако через год Андрей помирился с братом – великим князем Димитрием и уступил ему названный город. Вследствие этого мирного договора Феодор ярославский должен был оставить Переяславль. Оставляя город, князь сжег его.

В 1296 году князь Феодор присутствовал на съезде враждовавших князей во Владимире на Клязьме. Разобрать споры князей был прислан от хана посол Неврюй. Князья стали на две стороны: на одной – Андрей Александрович с Феодором Ростиславичем и князем ростовским, на другой – князья московский, тверской, переяславский. Они заспорили и разгорячились до того, что взялись было за мечи, и только благодаря посредству владык Симеона Владимирского и Измаила Сарайского дело не дошло до кровопролития: князья мирно разъехались по своим уделам.

Пользуясь смутами и усобицами в суздальской земле, участие в которых пришлось принимать и святому Феодору, племянник его, князь Александр Глебович, лестью склонил смольнян признать его своим князем и в 1297 году завладел Смоленском, нарушив права своего дяди и его детей. Благоверный князь был уже не молод годами, утомлен трудностями жизни, но ему не хотелось, чтобы дети его лишались законной части в Смоленском княжестве. Глубоко огорченный коварством племенника и непостоянством смольнян, святой Феодор решил силою возвратить их к повиновению. В 1298 году, собрав многочисленное войско, он двинулся к Смоленску, долгое время бился под городом, но не мог взять его укреплений и возвратился в Ярославль.

По возвращении из-под Смоленска благоверный князь Феодор прожил недолго. В сентябре месяце 1299 года он сильно заболел и пожелал перед смертью принять монашеское пострижение, что было обычаем в Древней Руси. Но ранее пострижения святой князь призвал свою супругу и детей и завещал им пребывать в любви, мире и единении. «Бога бойтесь, – говорил он детям, – и страх Его имейте всегда пред глазами; не чуждайтесь церкви; святителей и весь священный и монашеский чин почитайте и любите; учению Святых Писаний внимайте. Старейшин чтите; между собой в мире и любви живите; не стремитесь к хищению чужого достояния; убогих милуйте; помогайте беспомощным. Матери своей достойную честь воздавайте».

18 сентября в три часа дня (то есть около 9 часов утра – в древней Руси часы считали от восхода солнца, а не с полночи) зазвонили во все колокола в Успенской церкви. Весь народ от мала до велика собрался на княжий двор, и поднялся плач. Болящего князя понесли, по желанию его, через весь город в любимый им Спасский монастырь. Неутешен был плач народа и трудно было слышать голоса поющих за воплем и криком людским. Принесши князя в монастырь, поставили его в притворе церковном. Вышел навстречу князю игумен и тотчас же начал обряд пострижения. Он спрашивал святого Феодора: «Что пришел, брате, припадая к святому жертвеннику и святой дружине сей? Желаешь ли быть причислен к ангельскому образу?» Благоверный князь, в умилении подняв руки к небу, воскликнул: «Всею душой, Владыка и Творец мой, готов работать Тебе!» И, обратясь к игумену, прибавил: «Да, честный отче».

По окончании обряда иноческого пострижения вынесли князя к игумену на двор, и он пробыл здесь весь день. Князь исповедал грехи свои перед всеми, против кого согрешил, кого обидел; примирился с теми, с кем был в вражде, прося прощение у Бога и людей и сам прощая всех. Наконец, позвав княгиню и детей своих, святых Давыда и Константина, святой Феодор простился с ними, умоляя их не забывать и исполнять его наставления. «Дети мои, – говорил он сыновьям, – если кто соблюдет слово мое, благословение мое пребудет на нем; если же кто из вас не соблюдет моего слова, не послушает наставления, тот будет лишен моего благословения».

Около 10 часов вечера, уже совсем изнемогая, князь попросил игумена облечь себя в великую схиму и сказал, чтобы кроме игумена и немногих из братий, все вышли. Во время пения заутрени святой князь оградил себя крестным знамением и тихо предал дух свой Богу. Кончина святого Феодора последовала 19 сентября 1299 года. Тело благоверного князя, горько оплакиваемое всем народом, было погребено в Спасском монастыре. Сыновья его Давыд и Константин наследовали благочестие отца. Старший из них, святой Давыд, княжил в Ярославле 22 года и скончался в 1321 году, оставив после себя двух сыновей – Василия и Михаила. Младший же, святой Константин, по прозванию Улемец, умер бездетным.

Богу угодны были добродетели и благочестивая жизнь благоверного князя Феодора и детей его Давыда и Константина. И Господь вскоре прославил праведников в лике святых открытием их святых мощей и многими чудесами, совершавшимися по молитвам их у их гроба.

Открытие цельбоносных мощей святого Феодора и чад его произошло неизвестно когда, но до 1463 года мощи святых князей покоились поверх земли в Спасо-Преображенском монастыре под церковью Входа Господня в Иеросалим. В 1463 году игумен Христофор с братией, по совещанию с соборными ярославскими священниками, решили положить мощи тут же в землю, в самой церкви. Когда известили об этом князя ярославского Александра Феодоровича, он не только согласился на это, но даже хотел устроить над могилой каменную гробницу, покрыть ее дорогим покровом и поставить большие свечи. В присутствии самого князя, при большом стечении народа 5 марта 1463 года духовенство открыло мощи святых князей. Во время пения панихиды молитвами святых получили исцеление священник и его сын. Все видевшие это чудо вознесли благодарственную молитву и славословие Богу, дивному во святых Своих, и тотчас же начали петь молебен. От окропления водою, освященною при святых мощах, прозрели две слепые женщины. Тогда зазвонили во все колокола; сошлось множество народа. Все плакали от радости и целовали святые мощи. После этого их решили не опускать в землю, а положить открыто в Спасо-Преображенской церкви.

Донесли о новоявленных чудотворцах епископу Ростовскому Трифону, так как город Ярославль принадлежал тогда к Ростовской епархии. Но епископ, не веря чудесам святых князей, не обратил никакого внимания на это донесение. Между тем многочисленные чудеса у раки святых князей продолжались: в апреле 1463 года исцелились слепой и бесноватый; прозрела слепая на один глаз девица, освободились от мучения немилостивых бесов муж и жена; в мае исцелились совершенно слепая и больной отрок, который так окреп телом, как будто никогда и не болел; в июне молитвами святых прозрели три слепые женщины и исцелилась одна бесноватая, которая в припадке болезни грызла плоть свою. Слава о новых чудотворцах распространилась далеко за пределы Ярославля, и много людей из других городов приходили на поклонение святым мощам угодников Божиих, привозили своих больных, которые и получали исцеление.

Слышал о чудесах, проистекающих от новоявленных Ярославских чудотворцев, и епископ Трифон, но все еще сомневался. Чтобы удостовериться в нетлении мощей и испытать истинность чудес, он послал в Ярославль в 1467 году ростовского соборного протоиерея Константина. Протоиерей Константин – человек грамотный, голосистый и речистый, представительный наружностью и заслуженный, был в то время очень горд и тщеславен и так же, как епископ Трифон, не верил в чудеса, совершавшиеся при мощах благоверных князей. Прибыв в Ярославль, протоиерей Константин сильно рассердился на игумена за то, что тот не встретил его, как архиерейского посла, с подобающей честью. «Разве ты не знаешь, – выговаривал Константин, – что воздающий честь мне, послу владычному, самому владыке честь воздаст? Я скажу об этом своему господину епископу».

Игумен приглашал Константина в свою келлию, но тот не пошел, а сейчас же хотел произвести освидетельствование мощей. Он заявил: «Я послан осмотреть ваших чудотворцев: в теле они лежат или это неправда. Правда ли то, что они творят исцеления, или это только обман людей».

Сейчас же отперли церковь, где покоились мощи святых князей. С гневом приступил Константин к освидетельствованию святых мощей. Но когда он, желая лучше удостовериться в их нетлении и гневаясь на игумена, которого считал обманщиком и корыстолюбцем, с дерзостью стал разрывать иноческую схиму святого князя Феодора и порвал кисти у схимы, внезапно, пораженный чудесною силою, был повержен на землю, онемел, и тело его как бы помертвело. Видевшие это пришли в ужас и побежали доложить игумену. Собрав священников, игумен тотчас же начал петь молебен перед ракою чудотворцев и окропил больного протоиерея освященною с мощей водою. Только через несколько часов милостью Божией и молитвами святых Константин как бы пробудился от сна, ожил и, придя в себя, стал плакать и молиться. Каясь в согрешениях своих, Константин долго не хотел отступить от раки чудотворцев и послал в Ростов рассказать о происшедшем.

Когда донесли об этом епископу Трифону, то он пришел в ужас, содрогнулся всем телом и сделался расслабленным. Отказавшись от кафедры, он удалился в монастырскую келлию, чтобы оплакивать свое неверие. Потом он прибыл в Ярославль и, получив исцеление у раки благоверных князей, остался в Спасском монастыре до своей смерти. После этих чудес, совершавшихся по молитве святого князя Феодора и чад его, святость новоявленных угодников Божиих была признана. Вероятно, сначала установлено было местное празднование святым князьям, но оно скоро получило значительную распространенность и в половине XVI столетия было признано празднованием общецерковным.

_______________________________

Господь продолжал прославлять угодников Своих, источая реки чудес с верою приходящим к раке мощей их. Приведем лишь немногие из сих чудес.

Василий, сын богатых и знатных родителей, ослеп. Многие врачи приходили лечить его, но не помогли ему нисколько. Услышав о чудесах, совершающихся по молитве святых князей Феодора, Давыда и Константина, Василий приказал вести себя в Спасский монастырь. И когда привели его ко гробу святых, он только прикоснулся к раке, как вдруг прозрел.

Некий Михаил долго болел зубами и так сильно, что ему казалось, будто и челюсти у него сокрушены: от сильной боли не мог ни есть, ни пить, ни спать. Все время был в полузабытьи, молясь мыслью святому Феодору об исцелении. И вот однажды святой князь явился Михаилу и сказал: «Если хочешь быть здоровым, иди в монастырь Святого Спаса и там получишь облегчение». Пробудившись от тяжелой дремоты, Михаил тотчас же пошел в обитель и, припав к раке мощей святых угодников Божиих, получил внезапное и полное исцеление.

У тверского боярина Бориса Захарьина сошел с ума любимый слуга Феодор. Напрасно боярин лечил его, приглашал к нему врачей – ничего не помогало. Тогда он послал Феодора с другими слугами в Ярославль к гробу святых чудотворцев. Дорогою болезнь Феодора так усилилась, что он грыз свою плоть, сбрасывал спутников. Они никак не могли удержать больного и потому заковали в железо его руки и ноги. Больной кричал, чтобы везли его назад, и изрыгал хулы на святого Феодора и на обитель. Закованного привезли его в монастырь и привели ко гробу святых. Архимандрит отслужил молебен, окропил Феодора святой водой и тотчас, по молитве святых, возвратился здравый смысл его и он молился со слезами. Когда же исцеленный прикоснулся к святым мощам, то немедленно спали с него оковы.

Князь Роман Димитриевич, племянник князя Иосифа Андреевича дорогобужского, был нем от рождения. Родители Романа померли, когда он был еще очень мал; его приютила бабка, жившая в монастыре, и содержала там со всею пышностью, обычной для князя. Когда княжичу Роману было 15 лет, бабка послала его со слугами в Ярославль приложиться к мощам святых чудотворцев Феодора и чад его, а сама усердно день и ночь молилась об исцелении его, раздавала милостыню по церквам и кормила нищих. Прибыв в Ярославский Спасский монастырь, бояре и слуги, сопровождавшие князя Романа, просили архимандрита с братией отслужить молебен. Они молились усердно о выздоровлении отрока, и сам князь Роман встал у гроба чудотворцев и с умилением в душе молился. После молебна архимандрит осенил его святым крестом, приложил к святым мощам и дал ему выпить святой воды. И вдруг, к общему изумлению, князь Роман получил исцеление и заговорил так свободно, как будто никогда и не был нем.

Многими и другими славными чудесами угодно было Господу Богу прославить святых благоверных князей Феодора, Давыда и Константина, даруя в лице их небесных ходатаев и верных защитников всем с верою к ним притекающим.