Житие преподобного Антония, игумена Соловецкого (+1613) - память 17/30 августа

После возведения игумена Исидора, Соловецкого постриженика, много послужившего обители в течение семи лет, в сан митрополита новгородского в 1604 году - на его место был поставлен преподобный Антоний. «Муж трезвенный и терпеливый в подвигах иноческих - молитве и посте. Таков настоятель был необходим для Соловецкой обители в наступившее тяжкое время не только для северного края, но и для всего отечества».

Соловки. Гравюра XVII в.

Настало смутное время самозванцев. Бывший игумен Соловецкий - митрополит Новгородский Исидор писал в монастырь о том, чтобы ежедневно молились за царя и о благоустройстве отечества по случаю появления самозванца Гришки Отрепьева, извещая, что он уже предан проклятию.

После гибели первого самозванца явился другой, и царь Василий Иоаннович Шуйский для укрепления колеблющейся власти просил помощи у шведов. В 1609 году шведский воевода Исаак Бем писал Соловецкому игумену, спрашивая, кого он признает - самозванца или царя Василия и, в последнем случае, не нуждается ли в его помощи? Вероятно, игумен не отвечал на эту грамоту.

После низложения Шуйского король шведский Карл IX стал захватывать русские города и надеялся возложить на свою голову венец Мономаха. Он заботился привлечь на свою сторону Соловецкую обитель. 

В феврале 1611 года Улеаборгский и Каянеборгский наместник Эрик Харе переслал к игумену Соловецкому королевскую грамоту. Игумен Антоний послал 12 марта 1611 года такой ответ шведскому королю: «Буди тебе ведомо, что литовские люди, целовавшие крест в Москве великому святителю святейшему патриарху, боярам и князьям, дворянам, детям боярским, гостям (т.е. купцам) и всем людям всего Московского государства, изменили и во всем солгали; того, кто назывался в Московском государстве ложным царевичем Димитрием Иоанновичем, ныне убили и его нет в живых. Из Москвы великий святитель святейший Гермоген, патриарх московский и всея России, писал в Великий Новгород, Псков, Казань, Нижний Новгород, Вологду, Ярославль, северные города, Рязань и во все города Московского государства, повелевая ратным воинским людям съезжаться к Москве и единомышленно подвизаться на литовских людей. Божией милостию в Московском государстве к святейшему патриарху и боярам из всех городов всего государства люди на совет в Москву сходятся и полагают единодушно стоять против литовских людей. Все хотят выбирать на Московское государство царя и великого князя из своих природных бояр, кого всесильный Вседержитель Бог изволит и Пречистая Богородица; а никого не хотят выбирать из иноверцев иных земель. И у нас в Соловецком монастыре, и в Сумском остроге и во всей Поморской области, тот же единомышленный совет: не хотим никого из иноверцев на Московское государство царем и великим князем, опричь своих природных бояр Московского государства. Писан в Сумском остроге. Лета 7119 (1611) марта в 12 день».

Такой патриотический ответ Соловецкого игумена не был приятен шведскому королю. Во всех обращениях шведов к Соловецкой обители под льстивыми словами и предложениями помощи против самозванцев проглядывало желание подчинить своей власти весь Беломорский край.

Вскоре намерения их обнаружились: весной того же 1611 года они напали на поморские волости и приступили к Кольскому острогу, от которого были отражены с уроном. 

Пока отряды, потрепанные в весеннем походе, отдыхали и готовились к новому выступлению, шведские феодалы применили тактику дипломатического давления на Соловецкий монастырь. Они думали, что им удастся мирным, бескровным путем заполучить Поморье, которое не могли покорить оружием.

Во второй половине июня 1611 года А. Стюарт и Э. Харе направили очередной грозный ультиматум Соловецкому монастырю. Они уверяли игумена Антония, что Шуйский и его племянник посулили Швеции вместо Орешка Сумский острог. Никакими документами воеводы не могли, разумеется, подтвердить своего утверждения, но именем своего правительства требовали сдачи Сумского острога, будто бы уступленного Швеции вместе с другими городами (по договору) В. И. Шуйским и М. Скопиным-Шуйским. Враг угрожал новым кровопролитием, если не получит земли «по старому рубежу, по Дубу и по Золотцу» и принадлежащий монастырю Сумский острог.

Соловецкий настоятель решительно отклонил эти притязания захватчиков, не имевшие никакого исторического и юридического обоснования. Монастырские власти вели энергичную борьбу за сохранение своей богатой поморской вотчины в составе Русского государства.

Пока длилась переписка между королевскими воеводами и соловецким игуменом, шведское командование подготовило войска к новому наступлению. А. Стюарт решил взять реванш за весеннее поражение и разорить Соловецкий монастырь. Летом 1611 года шведы совершили второй поход к Белому морю, о котором, к сожалению, до нас дошли отрывочные и скудные сведения. Известно лишь, что в июне — июле по рекам и через волоки шведская пехота на судах-лодках выплыла в Белое море, высадилась на островах Кузова, что в 30 верстах западнее Соловков, но напасть на крепость, оберегаемую артиллерией, не отважилась. Простояв вблизи монастыря без всякой пользы для себя до осени, кнехты Стюарта возвратились в свои места. Как и весенний, летний поход шведов в Поморье закончился бесславно.

Весенне-летнее нашествие шведских войск на Поморье заставило Соловецкий монастырь обратиться за помощью в «Совет всей земли», как называлось временное всероссийское правительство, сформированное летом 1611 года при первом ополчении.

Не возлагая больших надежд на словесные увещевания, командование ополчения направило для защиты Поморья воеводу Максима Лихарева и стрелецкого голову Елизария Беседного. 15 августа Лихарев и Беседного явились в Сумский острог с отрядом служилых людей. М. Лихарев приступил к исполнению обязанностей Сумского воеводы. Они писали шведам с предложением прекратить военные действия с обеих сторон, но напрасно. Неприятель напал на Заонежье и Толвуйскую волость, а Лихарев и Беседново, выступив из Сумского острога, разбили противника и прогнали за пределы отечества, а потом, узнав о мире, заключенном между обеими державами, отправили к шведским воеводам Стюарту и Эрику послание, в котором опять просили о прекращении войны и размене пленных.

Надо отметить, что захватнический поход шведских войск на Суму и Соловки был сорван также благодаря патриотическим действиям крестьян. Ответом народа на шведскую интервенцию явилась мощная волна партизанского движения. Борьба партизан принимала грозный для врага размах. От пассивного сопротивления (бегство в леса) в первые дни вторжения войск Андерса Стюарта в русские пределы к лету 1611 года партизаны перешли к активным наступательным действиям. Стюарт сообщил игумену, что русские «люди и мужики» пересекли государственную границу Швеции, «пришли в нашу землю и наших крестьян забили, и много деревень зажгли, и животины много отняли… Ты ли им повелел или они сами от себя то доспели?»

Ответные действия русских патриотов не нравились агрессорам. Они прикидывались миротворцами, вспоминали Выборгский договор о мире и дружбе, хотя сами давно растоптали его. Стюарт просил игумена смирить «своих мужиков» и не велеть им вторгаться в королевские владения, угрожая в противном случае военными контрмерами...

В мае 1613 года Эрик Харе по указанию нового короля Густава Адольфа объявил «добрым господам, Сумского острога державцам», что он распорядился прекратить вооруженные стычки на границе. Это объясняется тем, что с весны 1611 года Швеция вела войну с Данией за господство в Ледовитом океане и нуждалась в мире на северо-восточной границе. 

В сентябре 1614 года между Соловецким монастырем и правителями восточных шведских областей (Улеаборгской и Каяненбургской) было заключено временное перемирие. Стороны договорились впредь «до совершенного утверждения смирного трактата» прекратить «все вражды на границе происходившие» и в будущем не открывать военных действий без повеления своих государей.

___________________________

Для монахов Соловецкого монастыря прп. Антоний был образцом подвижника: «Бяше муж зело трезвен и великий терпеливец в подвизех иноческих, в молитвах и постех небесною помощию укрепляем, ко утешению и укреплению иноков и всех православных». 41 год он подвизался в иноческом чине, был погребен под Спасо-Преображенским собором обители. Над местом его погребения впоследствии устроили раку. Была ли местная канонизация Антония – неизвестно, он упоминается в «Описании о российских святых» (кон. XVII–XVIII в.), причем в некоторых списках указана дата преставления – 17 августа (РНБ. Q. I. 603. Л. 68.), «Верное исчисление» его называет «отцом преподобным».

Составлено из разных источников в интернете.