История Афонского Пантелеимоновского подворья в Одессе

Афонское Пантелеимоновское подворье в

 Одессе

В 1876 году несколько монахов Русского Свято-Пантелеимонова монастыря, находящегося на Афоне, по благословению своего настоятеля архимандрита Макария (Сушкина), приехали в Одессу и основали на улице Ново-Рыбной (ныне Пантелеймоновская, 66) подворье для приема русских паломников, отправляющихся на Святую Землю и Афон. Об этом сообщали многочисленные издания, в частности "Путеводитель по Святой земле", изданный Русским Свято-Ильинским скитом (тоже афонским) в 1886 году в одесской типо-литографии Е.И. Фесенко.

Это место было сосредоточием улиц, которые вели в парадную часть города, деловую, торговую (рядом был знаменитый Привоз), тут же и огромное Куликово поле с его пасхальными гуляньями и цирком, военным плацем и живописным в средневековом стиле с четырьмя угловыми башнями тюремным замком.

К ажурному павильону на Куликовом поле специальный поезд, напоминающий паровой трамвай, подвозил пассажиров с железнодорожной станции Одесса-Товарная. Кстати, небесным покровителем железнодорожной станции Одесса-Товарная, считался целитель Пантелеймон.

Балаганы на Куликовом поле Одессы

В 1883 году на Куликовом поле, почти напротив Пантелеймоновского подворья, было построено здание нового железнодорожного вокзала Одесса-Главная. С появлением полноценного вокзала с путями и перроном подворье стало очень удобным местом для приюта приезжающих паломников.

Паломники задерживались в Одессе в ожидании оформления загранпаспорта или прибытия нужного парохода, отправляющегося в плавание к Святой Земле или на Афон. В этот период они обеспечивались ночлегом и питанием на гостеприимном афонском подворье.

С открытием в 1882 году Императорского Православного Палестинского Общества, одной из целью которого было содействие русским людям в паломничестве к святым местам Вселенского Православия, поток паломников многократно возрос. Неподалеку были открыты еще два афонских подворья под странноприимицы, основанных Андреевским и Ильинским скитами.

Время настоятельно требовало расширения Пантелеймоновского подворья, небольшого тесного здания не хватало. Свою лепту в развитие подворья внесли одесские граждане.

Я.А. Новиков (1849-1912).
Фото до 1900 г. Одесский архив

Так, владелец крупнейшего в те времена на юге России канатного завода, купец 1-й гильдии, социолог и экономист, потомственный почетный гражданин Одессы Яков Александрович Новиков подарил монастырскому подворью свой участок земли со следующей дарственной надписью: «...для устройства церкви и служб, в которых начальствующим монастыря встретится надобность в видах доставления паломникам, путешествующим к Святым местам, приюта и душевного упокоения...».

История дарения этого участка сама по себе замечательна. 1 января 1893 года «Одесский Вестник» писал: «Уже несколько лет тому назад Пантелеимоновское Подворье, имеющее собственный дом на Рыбной улице, решило построить большую церковь. С этой целью Подворье приобрело соседний дом». Но не афишировалась информация о деталях приобретения соседнего участка. Такова была воля дарителя, который намеревался свое благодеяние сохранить в тайне. Яков Новиков, а именно он и был дарителем, был известной личностью в Одессе, занимался общественной деятельностью, о нем писали городские газеты. Дважды он избирался гласным городской думы, был попечителем городской публичной библиотеки, членом и председателем многих комиссий и обществ. Закончил юридический факультет Новороссийского факультета, там же преподавал, являлся автором трудов по социологии, переведенных на иностранные языки и популярных на Западе, часто бывал во Франции, Швейцарии, где был вхож в круг ученых-социологов.

Зная о планах монашеской братии Пантелеймоновского подворья, которая имела на Рыбной улице дом на участке №165, он 23 ноября 1891 года выкупил соседний участок под №158 у прежней хозяйки Анны Cеменовой за огромные деньги - 52 000 рублей. Сама Семенова купила этот участок за 9 200 руб. Она была не бедным человеком, владела домами и участками в других частях города, но не хотела уступить в цене, и обошелся ее ветхий домик Я.А. Новикову в баснословную сумму. Вот этот "золотой" участок с домом на слом Яков Александрович пожертвовал 24 августа 1892 года Пантелеимоновскому монастырю для строительства храма.

Закладка корпусов подворья и храма состоялось 9 мая 1893 года. В этот день «Одесский Вестник» сообщал:

«Сегодня состоится торжество закладки нового большого православного храма в Одессе, сооружаемого на средства Пантелеимоновского монастыря на Афоне на принадлежащем одесскому подворью монастыря месте на Ново-Рыбной ул., как раз против строящегося здания судебных учреждений. Все сооружение Пантелеимоновского монастыря строится таким образом, что два нижние этажа по фасаду Ново-Рыбной ул. будут заняты жилыми помещениями; церковь же будет расположена во всю длину места по улице, над жильем, будет высока и в состоянии вместить в себе до 5000 богомольцев. Таким образом, с перемещением тюремного замка, окончанием здания для судебных учреждений и постройки нового храма площадь перед пассажирским вокзалом совершенно преобразится и всякому приезжающему в наш город при выезде с вокзала прежде всего, вместо нынешней тюрьмы, будет бросаться в глаза грандиозный храм. Церковь и другие сооружения Пантелеимоновского Подворья строятся по проекту молодого архитектора Прокоповича и обойдутся от 350 000 до 400 000 руб.».

Вид с Привокзальной площади на Пантелеймоновское подворье и здание судебных установлений (слева), у которого на момент съемки шла внешняя отделка.

Ок.1897 г. Фото из музея Гётеборга (Швеция)

Пантелеймоновское подворье.
Вид с Привокзальной площади, слева здание судебных установлений. Ок. 1900 г.

Правая часть Привокзальной площади. Вид на Ильинское (прямо) и Андреевское афонские подворья. Ок.1897 г. Справа виден забор тюрьмы.
Фото из музея Гётеборга (Швеция)

Действительно, площадь преображалась. В 1892 году прямо напротив строящегося Пантелеймоновского подворья было выстроено здание судебных установлений. Его главный фасад выполнен в стиле Возрождения и богато украшен лепными работами в виде эмблем судебного ведомства. В 1891 году одесские газеты сообщили: «в непро¬должительном времени будет приступлено к постройке нового здания одесской тюрьмы хозяйственным способом». Новую тюрьму построили за городом в 1894 году, в 1897 году разрушили старое здание в виде "средневековой" крепости и возвели на этом месте в 1899 году Земскую управу. В конце 1880-х неподалеку от Пантелеймоновского подворья было построено подворье Андреевского скита, а в 1896 году тоже неподалеку возведен храм Ильинского подворья. Вскоре, в 1902 году Тюремную площадь переименовали в Вокзальную, в настоящее время - Привокзальная.

Пантелеймоновское подворье в Одессе. ок. 1897 г.
Фото из музея Гётеборга (Швеция)

28 декабря 1895 года храм с пятью серебряными куполами и высокой шатровой колокольней торжественно освятил викарный епископ Елисаветградский Тихон (Морошкин) в сослужении настоятеля подворья афонского иеромонаха Пиора и соборного причта при большом стечении верующего люда. На торжество прибыли с Афона представитель Пантелеимоновского монастыря - иеромонах Виссарион и из афонского подворья в Константинополе - иеромонах Иоанникий. Пел хор архиерейских певчих.

Главный престол (средний, с Царскими вратами) был освящен во имя святого великомученика Пантелеймона; правый придел - во имя Покрова Пресвятой Богородицы и левый — во имя Святителя Николая.

По окончании освящения началось богослужение в храме, который был переполнен молящимися. На торжестве освящения и богослужении присутствовали: одесский градоначальник, генерал-лейтенант П.А. Зеленой, городской голова В.Н. Лигин, много представителей разных ведомств и другие лица.

Лестница, ведущая к дверям верхнего храма

Храм, рассчитанный на 2000 человек, располагался на третьем этаже здания, занимая всю величину фасада (ширина храма изнутри была десять сажень, 1 саж. = 2,16 м) и производил сильное впечатление своим благолепием и богатством. Полный света и простора он словно олицетворял святую гору Афон, на которую верующие поднимались по широкой мраморной лестнице. Кстати, при строительстве подворья частично использовался афонский камень.

Золотой резной иконостас был выполнен московским мастером Н.И. Ахапкиным. Иконостас украшали иконы "уставного" фряжского письма работы В.В.Шокорева, академика Московской Академии Художеств, поставщика икон для двора Его Императорского Величества. В стенных киотах была живопись афонской работы, чрезвычайно тщательная и едва ли уступающая фряжской. Стенные росписи в византийско-русском стиле были сделаны одесскими мастерами.

В храме были устроены вместительные хоры для певчих. С хор узкая лестница вела на колокольню, которая (с крестом) имела высоту от земли 27 сажен. На колокольне было установлено 11 колоколов разного размера от 5 до 1200 кг, отлитых на Воронежском колокольно-литейном заводе.

С фронтона, выходящего напротив здания судебных учреждений, посетитель входил в прихожую, с правой стороны которой помещались часовня, иконная и свечная лавки; по широкой мраморной лестнице поднимался на второй этаж, где помещались гостиница, столовая, келии и комнаты для священнослужителей. В подвальном этаже помещались воздушные калориферы, отапливавшие все громадное здание.

Проект Афонского Пантелеймоновского подворья в Одессе. Арх. Н.Н. Никонов. 1892 г. Фото из кн. Барановский Г.В. Архитектурная энциклопедия второй половины XIX века в 7 т.

Первоначальные эскизы подворья были составлены известным санкт-петербургским архитектором Н.Н. Никоновым. Детальные планы разработаны и исполнены одесским архитектором Л.Ф. Прокоповичем, выпускником Академии художеств, известным в Одессе и другими проектами православных храмов.
Обошлось здание в 300 000 рублей, пожертвованных братией и доброхотными давателями.

Во время своих многочисленных поездок по России храм Пантелеймоновского подворья в Одессе посещал святой праведный Иоанн Кронштадтский, почетный член Императорского Православного Палестинского Общества.

Пантелеимоновское подворье могло одновременно вместить более 200 постояльцев, принимая за год в среднем 2000 человек, которые помимо крова над головой обеспечивались и питанием. Монахи помогали с выправкой паспортов, отвозили паломников на пароходы и железные дороги, встречали приезжающих со святых мест. Паломники были в подавляющем большинстве люди простые, порой неграмотные, им требовалась помощь в оформлении документов и сопровождение в незнакомом городе.

Журналист И.П. Ювачев, паломничавший в Святую Землю в 1900 году в своей книге "Паломничество в Палестину к Гробу Господню", так описал свои впечатления о Пантелеймоновском подворье:

"На вокзале, в Одессе, паломников встречают афонские монахи и приглашают их в свои подворья. Но лишь только я тронулся за монахом Пантелеймоновского монастыря, как меня окружила толпа комиссионеров от здешних гостиниц.

- У монахов грязно, да и не дешевле! - кричали они, зазывая в свои номера.

Желая поближе быть вообще к паломникам и, насколько возможно, лично испытать обстановку их путешествия, я не поддался искушению комиссионеров и пошёл в монастырскую гостиницу, которая возвышалась тут же на площади, против вокзала.
Мне отвели небольшой номер с очень скромной обстановкой. Для простого народа здесь есть общие палаты. У меня был с собой свой постельный прибор, и я решил примириться с сомнительной чистотой кровати.

В коридорах стоял убийственный сквозной ветер.

- Отчего,-спрашиваю послушника, - вы открываете окна в разных концах коридора?
- Из-за уборной.

И в самом деле, это - слабое место в гостинице. Не может похвастаться чистотой и общая умывальня.
Распоряжался здесь высокий и здоровый с виду монах, с ласковой интонацией голоса. Он взял у меня мой заграничный паспорт и два рубля за его прописку у турецкого консула.
Весь следующий день я делал визиты и вернулся к подворью в 9 часов вечера. У запертых ворот стояла толпа вновь прибывших пешком крестьян. Пришлось порядочно долго стучать, пока сторож отворил ворота. Я не утерпел, чтобы не сделать замечания:
-Это не монастырь, а гостиница для приезжих, а потому двери должны быть для всех отворены во всякое время".

Отъезжая в порт, И.П.Ювачев отмечает, что заплатил он монахам не меньше, чем в других гостиницах. Тем не менее, такие накладки скорее были исключением, в целом многолетняя деятельность подворья была высоко оценена горожанами, они даже пожелали переименовать улицу Ново-Рыбную в Пантелеймоновскую. В архивах сохранилось предложение следующего содержания: "Принимая во внимание к вековым историческим заслугам пред Россией Пантелеймоновского монастыря на Афоне и полезной деятельности Одесского Подворья этого монастыря переименовать Ново-Рыбную улицу в Пантелеймоновскую" (из постановления городской думы 13.2.1909 г.). 18 января 1910 года одесский градоначальник генерал-майор И. Н. Толмачев на заседании думы доложил о получении разрешения министра внутренних дел на переименование улицы.

Впрочем, радостное известие вскоре омрачило неприятные событие. 1 февраля 1910 года на Пантелеймоновском подворье произошел взрыв. Читаем об этом в "Русском Слове" от 15 (02) февраля 1910 года:

Взрыв в Пантелеймоновском подворье в Одессе (По телеграфу от наших корреспондентов).

ОДЕССА, 1,II. Вчера, в десятом часу утра, в громадном здании Пантелеймоновского монастыря, когда в храме, при большом скоплении молящихся, шла служба, произошел взрыв, повлекший за собой большой пожар. По силе взрыв напоминал выстрел из орудия и был слышен в отделенных частях города.

Взрыв и сейчас же вслед за ним начавшийся пожар навели панику на паломников и монахов, бросившихся в келии и к выходам, окутанным удушливым дымом. [...] Полагают, что пожар произошел от взрыва сильного снаряда, находившегося в складе при монастырской лавке, в которой производится продажа икон и церковной утвари. По случаю праздника склад и лавка были закрыты. [...]

Все, что находилось в складе и в лавке, погибло в огне или превратилось в груды мусора от взрыва. Церковной утвари, икон, золота и ценных украшений на складе находилось на сумму до ста тысяч. Несчастье каким-то чудом обошлось без человеческих жертв. Настоятель подворья силой взрыва был сброшен в своей келье с постели, но отделался лишь испугом. [...] Борьба с огнем, охватившим склад, лавку и ближайшие пристройки, продолжалось до полудня.

Храм подворья, помещающийся на втором этаже, не пострадал нисколько. Некоторые монахи получили легкие ушибы. Настоятель подворья, опрошенный властями, никаких предположений, прямых указаний или подозрений не высказывает. Молва утверждает, будто взрыв является местью частных продавцов церковной утварью, с которыми подворье успешно конкурирует благодаря тому, что не платит никаких торговых сборов, от которых освобождено.

По второй версии, взрыв произведен для сокрытия растраты в лавке, произведенной недавно сосланным в Херсон бывшим заведующим складом.
Нашлись монахи, видевшие, как неизвестная женщина в субботу ночью, - а по некоторым показаниям – в воскресенье, за час до взрыва, - проникла с мешком в руках в склад, откуда вышла уже без мешка.

Словом, догадкам и слухам нет конца. Подворье понесло убытков до двухсот тысяч рублей.

19 (06) февраля 1910 года "Московские Ведомости" прояснили ситуацию:

Взрыв в Одессе

ОДЕССА, 5 февраля. С.-Петербургское Телегр. Агентство сообщает: Установлено, что взрыв и пожар лавки Пантелеймоновского подворья произошли от воспламенения, от сильного нагрева трубы, 20 фунтов легко воспламеняющихся нитей, употребляемых для зажигания восковых свечей, находившихся в деревянном ящике. [...]

Схиархимандрит Кирик (Максимов)

В это время настоятелем подворья был схиархимандрит Кирик (Максимов, 1869 -1838), на личности которого есть смысл остановиться подробнее.

Схиархимандрит Кирик принял монашество в афонском Русском Пантелеимоновом монастыре в 1889 году. Есть сведения, что до прибытия в Одессу он имел опыт служения на монастырских подворьях в Константинополе и Москве. Константинопольский Патриарх Герман V рекомендовал его Святейшему Синоду как лучшего члена Русского монастыря. С 1906 года о.Кирик стал заведывать подворьем в Одессе и одновременно выполнял пастырские обязанности в 4-м Стрелковом полку, расквартированном в Одессе, за что был удостоен от Святейшего Синода (по представлению офицеров полка) золотого наперсного креста 30 марта 1907 года. 21 февраля 1916 года возведен в сан архимандрита в Одесском кафедральном Спасо-Преображенском соборе. Вообще в Одессе он обрел широкий круг духовных чад «от градоначальника до торговок».

Схиархимандрит Кирик (Максимов)
со знаком действительного члена ИППО (на ленте справа)

За выдающиеся заслуги в деле организации паломнических поездок на Святую Гору Афон и в Иерусалим настоятель подворья о.Кирик был избран пожизненным членом ИППО с правом ношения серебряного знака действительного члена Общества. 6 мая 1916 года награжден орденом святой Анны 3 степени.

Архимандрит Кирик, имеющий славу монастырского дипломата, принимал активное участие в борьбе с имяславием, зародившемся среди афонской братии, в том числе в Пантелеймоновском монастыре, в 1912 году ездил за поддержкой к Константинопольскому патриарху Иоакиму III, который поручил разобраться с этим богословским вопросом семинарии на о.Халки, и она признала это учение еретическим. По этому же вопросу о.Кирик принимал участие во Всероссийском поместном соборе 1917-18 года, где он дал новые факты по делу, в частности, сообщил, что незадолго до открытого бунта имябожников на Афоне был Григорий Ефимович Распутин, который протежировал имябожникам представиться императору и императрице в Царском селе.

Ересь проникла и на одесское подворье. Архиепископ Никон (Рождественский), посланный в 1913 году на Афон для искоренения ереси, писал в своих дневниках:

"В Одессу мы прибыли 28-го мая и остановились в покоях архиепископа Назария. В Одессе три афонских подворья: Пантелеимонова монастыря и скитов Андреевского и Ильинского. Живущие здесь братия Пантелеимоновского монастыря в довольно значительном числе заражены ересью. Я посетил все эти подворья 29-го мая и беседовал с братией оных в их церквах. В церкви Пантелеимоновского подворья со мною вступили в спор «имеславцы» монахи Дометий, Варсонофий и Серафим. Я потом пригласил их в покои архиепископа Назария и часа три беседовал с ними, но безуспешно. Здесь, в саду, во время беседы монах Дометий позволил себе в высшей степени оскорбительную выходку против Его Святейшества, в Бозе почившего патриарха вселенского Иоакима: он снял с себя афонскую шапку и поднося мне, сказал: «вот за такую шапку золота, патриарх, осудил исповедников имени Божия!» Я резко оборвал безумца, и он должен был замолчать..."

После октябрьской революции о. Кирик вернулся на Афон и стал духовником Пантелеймоновского монастыря, где у него дважды исповедался русский писатель Борис Зайцев, посещавший Афон как паломник в 1927 году и живший в Пантелеймоновском монастыре. Вот как он описывал расставание с Афоном и о.Кириком в своем дневнике:

"Последний вечер в монастыре св. Пантелеймона был тихий и несколько грустный. За две недели я успел полюбить этих людей и их святой дом. <...> Утром я был на литургии, ее совершал архимандрит Кирик, он же отслужил и напутственный молебен.

А потом о. Петр, тот самый веселый и худощавый мой земляк, со светлыми, полными вольного ветра глазами, который в бурю встречал меня на Афоне, повез в лодке на пристань. День был чудесный. О. Кирик тихо сидел со мной на лавочке, кругом голубоватое стекло. Легкая и пушисто-белая борода о. Кирика как бы овевала эту гладь.
Слегка подмигивая черным глазом из-под очков и поглаживая бороду, он сказал мне: — Самая прозрачная вода в мире. Обратите внимание. Так и говорится: светлые воды Архипелага!

Видимо, ему нравились эти слова... Через несколько времени он повторил: — Светлые воды Архипелага.

На Дафни путники иногда часами, а то и днями ждут парохода в Салоники. Тут еще раз почувствовалась забота и внимание монастыря — в частности, о. Кирика. Все заранее приготовлено. Мы прошли в монастырское подворье, о. Петр устроил обед — появились знакомые афонские салаты, рыбки, октоподы, красное вино. Мы пообедали весело и солнечно — в прямом смысле: солнце затопляло комнату, выходившую на море. За эти сутки о. Кирик спал полтора часа. Я видел, что он бледен. После обеда лег вздремнуть, а я пошел бродить к морю, в золотом вечернем солнце. У пристани толпились греки с ослами. Сидели в кафе два таможенника. Вдали за зеркальными водами подымались колокольни и кресты св. Пантелеймона.

Ударили к вечерне. Я возвратился. Прошло не более сорока минут. О. Кирик, в ореоле своей бороды, маленький, тихий, сидел уже на диване и "вычитывал" вечерню по захваченному с собой служебнику. Как же, в монастыре вечерня, а он будет спать!

На закате из-за скалы появился пароход. О. Кирик благословил меня. Почтительно поцеловал я его худую, желтоватую и легкую руку, и когда о. Петр, улыбаясь, быстрым калужским говорком с прибаутками и словечками разговаривая, вез меня и греческого "астинома" на борт "Хризаллиды", я все кивал и махал небольшой фигуре в черной рясе с золотым крестом, седобородому "прирожденному монаху", спящему два часа в сутки, вечно на ногах, вечно в служении, — к которому незаметно установилось у меня сыновнее отношение".

О. Кирик был опытным делателем сердечной молитвы и назидал своих чад прежде всего собственным примером. Словами простыми и всем доступными, он говорил им о великом подвиге сердечного сокрушения, смирения и послушания; напоминал, что, становясь на молитву, надо помнить, что Бог смотрит на молящегося; не на "одеяния риз лепоту, но на потаенного сердца человека" (1 Петр 3, 4).

Как опытного старца, по совету митрополита Антония (Храповицкого), Сербский Патриарх Варнава вызвал его в 1930-х годах в Югославию в качестве духовника всего сербского монашества и для устройства там церковной жизни русской эмиграции. Скончался схиархимандрит Кирик 15 декабря 1938 года в г. Панчево (Югославия), где он был духовником русской женской Леснинской обители в период ее существования в Хопово. Похоронен в Болгарии.

Но вернемся в Одессу. С того пресловутого взрыва в Пантелеймоновском подворье начинается период трудностей, отразившихся на жизнедеятельности афонских подворий. В 1912 году Афон был оккупирован греческими войсками, в 1913 году русские монастыри охватила ересь имябожия. К этому прибавились трагические события, затронувшие и Россию, приведшие к тому, что и приток русских иноков на Афон иссяк.

С началом Первой мировой войны в 1914 году паломничество на Святую Землю прекратилось, из Иерусалима русские служащие ИППО и паломники были интернированы, до Афона доплывали немецкие подводные лодки, афонские подворья в Одессе опустели. Одесский порт был заблокирован, рабочие судов и заводов РОПиТа стали активистами забастовочного движения. В это время (1914 год) заведующим Пантелеймоновским подворьем значится иеромонах Феотекн, видимо, о.Кирик был еще в отъезде на Афоне. Пантелеймоновский монастырь и Андреевский скит организовали на свои средства на одесских подворьях лазареты под флагом Красного Креста.

Не принесли положительных перемен и события 1917-18 годов. Город сопротивлялся большевикам, власть несколько раз сменялась. В январе 1918 года на Привокзальной площади напротив Пантелеймоновского собора произошел бой между восставшими рабочими, матросами и солдатами с войсками Украинской Центральной Рады. 119 жертв кровавой трехдневной войны были захоронены в братской могиле на Куликовом поле, четверо из них скончались от ран в лазарете Пантелеймоновского подворья. В марте 1918 года город был оккупирован войсками Антанты. В 1919-20 годах здесь располагалась Добровольческая армия Деникина. В феврале 1920 года была установлена власть советов.

В начале 1920-х годов в России были закрыты все афонские подворья, а банковские счета были конфискованы еще раньше. Одесское Пантелеймоновское подворье было закрыто 2 мая 1922 года. Комиссия губисполкома по изъятию церковных ценностей вывезла из храма все, что можно. Иконы были изуродованы, их рубили топором, выкалывали глаза изображенным на них святым, настенная живопись была затерта и заштукатурена. Храм постепенно погружался в запустение.

До самого закрытия на подворье служил будущий преподобномученик русский иеромонах Иона (Санков), принявший постриг на Афоне. За несколько месяцев до начала Первой мировой войны он служил на Пантелеймоновском подворье в Константинополе и покинул его вместе с сотрудниками генконсульства, направившись в Одессу. В 1915 году он посетил в Москве своего духовника старца Аристоклия, который не благословил его возвращаться на Афон, а велел ехать в Одессу, где иеромонах Иона прослужил на Пантелеимоновом подворье вплоть до его ликвидации. В 1938 году он был расстрелян в Бутово...

Источник