Из Жития священномученика Павла Коломенского

ПАВЕЛ (ум. 3 апр. 1656) – Епископ Коломенский и Каширский, открыто принявший сторону старообрядчества при церковном расколе. Как и большинство членов кружка ревнителей благочестия, был выходцем из нижегородских пределов (с. Колычево Княгининского у.). Хиротонисан в епископы 17 окт. 1652 г. 

В самом зародыше церковной реформы, когда замыслы Никона были еще не ясны, еп. Павел подписался под деяниями собора 1654 г., с оговорками соглашаясь на исправление книг по древним харатейным греческим и русским книгам. Но в действительности книжная справа последовала по новоизданным, скаженным изданиям, и еп. Павел от своей подписи вскоре отказался; в житии Корнилия Выговского говорится, что он «загладил своя подписания». Подписи его нет в «Скрижали», потому что вместе с протопопом Аввакумом и другими он подписал протест против никоновой «памяти». 

Еп Павел, посмевший открыто выступить против нововведений, был «темнице предан», подвергнут мучениям, но остался непреклонен. Тогда Никон единолично лишил его сана и сослал к Онежскому оз. в Палеостровский монастырь. Получив некоторую свободу, еп. Павел начал учить местных христиан оставаться твердыми в древних отеческих преданиях. Позже он был переведен под более строгий надзор в новгородский Хутынский монастырь, где был убит. 

Во время суда над Никоном на соборе 1666–1667 гг. бывшему патриарху вменили в преступление извержение из сана собственной властью без собора еп. Павла. «Да ты же, Никон, – говорится в соборном приговоре, – коломенского епископа Павла без собора, вопреки правил, низверг и обругал и сослал в ссылку и там умучил, и то тебе низвержение вменится в убийство».

Старообрядческое предание утверждает, что Павел Коломенский был сожжен в срубе подосланными Никоном людьми. Диакон Федор пишет: «Никон…посла слуг своих тамо в новгородския пределы, идеже он (Павел-Авт. ) ходя страньствовал. Они же тамо обретоша его в пусте месте идуща и похвативше его, яко волцы кроткую овцу, и убиша его до смерти, и тело его сожгоша огнем по Никонову велению».

Еп. Павел не успел поставить себе преемника, но повелел обращающимся от великороссийской церкви, «еже по нарушении православия Никоном патриархом», принимать вторым чином, через миропомазание, а священников оставлять в своих чинах (из книги «Раскольничьи дела 17 столетия», СПб., 1871, с.182). Однако существует и прямо противоположное мнение, не без умысла подхваченное митр. Макарием в его «Истории церкви», будто бы еп. Павел «заповедовал не принимать от русской церкви никаких таинств и священнодействий, приходящих от нее новокрещенных перекрещивать, не принимать новопоставленных в ней священников, утверждал, что не только священноиноки, но и простые благочестивые мужи могут совершать некоторые тайны и удовлетворять других в духовных нуждах» (изд. 1885 г., с. 249; добросовестность этого утверждения, заимствованного у беспоповцев и содержащего в себе квинтэссенцию их учения, остаётся исключительно на совести митр. Макария). 

Наиболее подробное «Житие Святителя Павла Коломенского» написано Д. Урушевым. В вышедшей его книге говорится, что когда опальный епископ Павел находился в ссылке в Хутынском монастыре, он часто бродил по его окрестностям. Во время очередной такой прогулки он был схвачен убийцами, которые его пытали, а затем умертвили. Тело подвижника было сожжено в срубе. Произошло это 3 апреля 1656 года. Здесь налицо, учитывая известную нам информацию о том, что убийцы эти были направлены самим патриархом Никоном, откровенное политическое убийство с попыткой, то ли сокрытия следов, то ли недопущения почитания в дальнейшем честных останков епископа Павла старообрядцами.

Известный историк А.В. Карташев, в своих «Очерках по истории Русской Церкви», при описании собора 1654 года так представляет нам позицию епископа Павла Коломенского: «Когда дело дошло до вопросов обрядовых, раздалось решительное возражение со стороны епископа Павла Коломенского. Дело шло об отмене русской практики всех 16-ти земных поклонов на молитве Ефрема Сирина. Павел Коломенский в оправдание этой практики указал на два древних рукописных устава: один был пергаментный, другой бумажный…» Судя по всему, этот представленный Карташевым пример, далеко не единственное «ломание копий» на том соборе, где Никону оказывалось весьма ожесточенное сопротивление.

Сразу же возникает вопрос: а почему из всех епископов Русской Церкви во время разговора о расколе, в числе никоновских оппонентов вспоминают только Павла Коломенского? А какова же была позиция остального епископата? Тот же историк Карташев сообщает нам по этому поводу следующее: «Нетактично проводимая Никоном правка книг по темпу, по широте охвата, по чуждости своего источника и по обидности ее для серьезно усвоенного, не только  национального, но и подлинно православного самосознания русских людей, не могла не вызвать протеста. Протест был по глубине всеобщий: и епископата, и белого, и черного духовенства, и мирян, и простых людей. Кучка вождей раскола была только крайним заострением всеобщего недовольства. Расколо-вожди – не чужие, а свои русскому благочестию. Макарий митрополит Новгородский скорбел, что он подписался под Никоновым соборами, сам служил по старому и свое духовенство благословлял на то же. Маркел Вологодский шел за Александром Вятским. Но внешне все покорялись. Всех страшила жестокая судьба Павла Коломенского. По свидетельству Павла Алеппского, некоторые архиереи на соборе 1655 г. говорили Павлу: «Мы не переменим своих книг и обрядов, так мы приняли издревле». К этому Павел добавляет: «однако не смеют говорить открыто, ибо гнев патриарха неукротим»…» 

То есть, если не все, то, по крайней мере, большинство иерархов понимало сомнительный смысл реформы, но почти все боялись за свою судьбу. Видимо, Никону был нужен прецедент расправы с Павлом Коломенским, дабы на наглядном примере показать, что ждет любого его оппонента, не взирая на его сан и положение. Здесь также следует отметить и то, что лица, сделавшие церковную карьеру, весьма дорожили занимаемым ими положением и боялись потерять то, к чему шли довольно долго. Сыграла роль и черта русского человека, который прекрасно видя и понимая, что на его глазах делается откровенное преступление, будет все терпеть, лишь тихо, про себя возмущаясь. Можно смело говорить о том, что благодаря такому подвижнику, как епископ Павел Коломенский, после насильственного выдворения которого из епархии, в ней однозначно оставались его последователи-единомышленники, история коломенского старообрядчества начинается еще в первый послераскольный период. Здесь можно провести аналогии с другими местностями, где на формирование больших или малых старообрядческих поселений оказывало влияние местонахождение там в ссылке протопопа Аввакума или боярыни Морозовой и княгини Урусовой (город Боровск, окрестности Николо-Угрешского монастыря), или же принадлежность местности владельцам, которые еще какое-то время оказывали покровительство старообрядцам (Хованские, Соковнины, Лопухины и др.) – Волоколамский лес, волость Гуслица и множество других случаев. Противники церковной реформы Никона из окружения Коломенского епископа Павла и числа его почитателей явно остались в городе и именно они могли составить первые общины старообрядцев, возникшие еще во второй половине XVII века.

По данным коломенского краеведа И.В. Маевского, после ссылки епископа Павла в Коломне осталось немало его сторонников. Летом 1667 года был направлен на исправление в московский Андреевский монастырь коломенский дьяк Т. Макаров. 

О старообрядчестве и его роли в истории и культуре России можно писать очень много. Это воистину бездонная тема, которая нуждается в отдельном исследовании. Вопреки мнению многих авторов, которые относят начало старообрядческой истории только ко времени Никоновой церковной реформы, она восходит к началу христианства на Руси. Старообрядчество – корень русского Православия. Единственная вера, которая сохранила живую преемственность церковной традиции, начатой еще во времена св. княгини Ольги и св. князя Владимира.

Официальная церковь во времена патриарха Никона и царя Алексея Михайловича Романова эту живую традицию отвергла, «унифицировав» русские обряды с обрядами тогдашней церкви греческой, уже мало напоминавшими традицию византийскую, которая и была воспринята Русью при Крещении...

Из книги С.С. Михайлова "ИСТОРИЯ СТАРООБРЯДЧЕСТВА Г. КОЛОМНА И ЕГО ОКРЕСТНОСТЕЙ"