Памяти Ивана Шмелева
Перейдя от светлых, напоенных радостью страниц "Лета Господня" к реальной жизни Ивана Шмелёва и узнав, в каких условиях создавались главы "Праздников" или "Богомолья", мы поразимся исключительному обилию испытаний и страданий, перенесенных Шмелёвым. Он сам осознавал эту парадоксальность собственного творчества:
"Оглядываюсь: как я мог написать ее /книгу/?! Если бы Вы знали, как я страдал, как был близок к утрате себя, были дни, когда я чувствовал, что пропадаю, идет на меня тьма, ужас... потеря рассудка./.../И вот, Господь сохранил. Я нашел себя. О, сколько усилий! Меня, может быть, "Богомолье" спасало, "Лето Господне""
Иван Сергеевич Шмелёв родился в Кадашёвской слободе Замоскворечья 21 сентября 1873 года (по старому стилю). Дед Ивана Сергеевича — государственный крестьянин из Гуслицкого края (Богородского уезда Московской губернии) — поселился в Москве после пожара 1812 г. Отец писателя принадлежал к купеческому сословию, но торговлей не занимался, а был подрядчиком, хозяином большой плотничьей артели, а также держал банные заведения.
Окончив гимназию, в 1894 г. Шмелёв поступил на юридический факультет Московского университета. Первый рассказ Шмелёва «У мельницы» был опубликован в журнале «Русское обозрение» в 1895 г. Осенью 1895 г. совершил поездку в Валаамский монастырь. Результатом этого путешествия явилась его книга — очерки «На скалах Валаама», опубликованная в Москве в 1897 г. После окончания университета в 1898 г. в течение года проходил военную службу, затем восемь лет служил чиновником в глухих местах Московской и Владимирской губерний.
Шмелёв писал произведения, пользовавшиеся успехом, в том числе известное в России «Человек из ресторана», имевшее оглушительный успех (оно было экранизировано в СССР в 1927 году (реж. — Я.Протазанов, в ролях: М.Чехов, В.Малиновская, И.Коваль-Самборский)).
Февральскую революцию Шмелёв встретил с восторгом, к Октябрьской проявил полную непримиримость. Практически сразу после революции Шмелевы переезжают в Крым, в Алушту - место, с которым оказались связаны самые трагические события в жизни писателя.
Сын, вернувшийся из Добровольческой армии Деникина больным и лечившийся от туберкулеза в госпитале в Феодосии, в ноябре 1920 года был арестован чекистами распоряжавшегося тогда в Крыму Бела Куна. Почти три месяца больной юноша провел в перенаселенных и смрадных арестантских подвалах, а в январе 1921 его, как и сорок тысяч других участников "Белого движения", расстреляли без суда и следствия - при том что официально им была объявлена амнистия! Подробностей этого расстрела граждане "страны Советов" так и не узнали.
Долгое время Шмелев имел самые противоречивые сведения о судьбе сына, и, когда в конце 1922 года, приехал в Берлин (как полагал, на время) он писал И.А. Бунину: "1/4 % остается надежды, что наш мальчик каким-нибудь чудом спасся". Но в Париже его нашел человек, сидевший с Сергеем в Виленских казармах в Феодосии и засвидетельствовавший его смерть. Сил возвращаться на родину у Шмелева не было, он остался за границей, переехав из Берлина в Париж.
В конце 1922 г., после недолгого пребывания в Москве, Шмелёв вместе с супругой Ольгой Александровной уехал в Берлин, затем в Париж, где жил в эмиграции. Создавал произведения, в которых глазами очевидца описал нравы новой власти — «Солнце мёртвых» (1923), «Каменный век» (1924), «На пеньках» (1925).
С годами в творчестве Шмелёва центральное место заняли воспоминания о прошлом («Богомолье» (1931), «Лето Господне» (1927-48)). За рубежом И. С. Шмелёв выпустил более двадцати книг.
Венцом его православного миросозерцания стали два больших сочинения: «Лето Господне», где он с необыкновенной любовью и удивительным языком описал все главные православные праздники, а также «Богомолье», в котором он внимательно и тонко описывает старинную русскую традицию паломничества в Троице-Сергиеву Лавру. Здесь он достиг совершенства и неповторимости в передаче живого русского языка. Таких высот уже, наверное, не достичь литераторам будущего, хотя бы потому, что времена те, да и язык тот - невозвратимы…
"Лето Господне" по сути является энциклопедией жизни православного человека - не только и не столько обрядов или быта, сколько веры и чувств. Русский философ И. Ильин недаром писал: " "Лето Господне" - благоухает навек. Не забудется, пока Россия будет".
В эмиграции Шмелёва связывала глубокая дружба с Иваном Александровичем Ильиным; их переписка, продолжалась почти четверть века, до самой смерти Шмелёва, и насчитывает 233 письма Ильина и 385 писем Шмелёва.
Шмелев активно сотрудничал в журнале "Русский колокол", издаваемом Иваном Ильиным. Это был один из немногих журналов в русской эмиграции с патриотическим и православным уклоном.
Поддержка и помощь Ильина действительно были очень значительны для Шмелева. Он не просто писал ему ободряющие письма и пропагандировал в своих статьях и выступлениях произведения Шмелева. Ильин взял на себя самый тяжелый труд - поиск издателей, переписку с ними, обсуждение возможных условий. Когда в 1936 году Шмелевы собирались на отдых в Латвию (поездка не состоялась из-за внезапной болезни и смерти Ольги Александровны), Ильин занимался практически всеми организационными вопросами, договаривался о серии вечеров, которые Шмелев должен был дать проездом в Берлине. Забота его простиралась до того, что он оговаривал диетическое меню для Шмелева в том пансионате, где писатель собирался остановиться! Поэтому недаром Ильин шуточно переделал известные пушкинские строки:
Слушай, брат Шмелини,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти - ильинские статейки о тебе...
Однако тяжесть эмигрантской жизни для семьи Шмелевых усиливалась постоянной скорбью: "Нашу боль ничто не может унять, мы вне жизни, потеряв самое близкое, единственное, нашего сына".
При этом огромную массу сил и времени у Шмелева отнимали заботы о самых насущных нуждах: что есть, где жить! Из всех писателей-эмигрантов Шмелев жил беднее всех, в первую очередь, потому, что менее других умел (и хотел) заискивать перед богатыми издателями, искать себе покровителей, проповедовать чуждые ему идеи ради куска хлеба. Существование его в Париже без преувеличения можно назвать близким к нищете - не хватало денег на отопление, на новую одежду, отдых летом.
Следующая колоссальная утрата произошла в жизни Шмелева в 1936 году, когда от сердечного приступа умерла Ольга Александровна...
В вере находил он свое утешение на склоне дней.
Поистине чудесным считал Шмелев свое выздоровление в 1934 году. У него была тяжелая форма желудочного заболевания, писателю грозила операция, и он и врачи опасались самого трагического исхода. Шмелев долго не мог решиться на операцию. В тот день, когда его доктор пришел к окончательному выводу о том, что без операционного вмешательства можно обойтись, писатель видел во сне свои рентгеновские снимки с надписью "Св. Серафим". Шмелев считал, что именно заступничество преп. Серафима Саровского спасло его от операции и помогло ему выздороветь.
Переживание чуда отразилось на многих произведениях Шмелева, в том числе и на последнем романе "Пути Небесные", в художественной форме излагающем святоотеческое учение и описывающем практику повседневной борьбы с искушением, молитвы и покаяния. Шмелев сам называл этот роман историей, в которой "земное сливается с небесным". Роман не был окончен. В планах Шмелева было создать еще несколько книг "Путей Небесных", в которых описывалась бы история и жизнь Оптиной пустыни (так как один из героев, по замыслу автора, должен был стать насельником этой обители).
Чтобы полнее проникнуться атмосферой монастырской жизни, 24 июня 1950 г. Шмелев переехал в обитель Покрова Пресвятой Богородицы в Бюсси-ан-Отт, в 140 километрах от Парижа. В тот же день сердечный приступ оборвал его жизнь. Монахиня матушка Феодосия, присутствовавшая при кончине Ивана Сергеевича, писала: "Мистика этой смерти поразила меня - человек приехал умереть у ног Царицы Небесной под ее покровом".
Уверенность, что он вернется на Родину, не покидала его все долгие годы – прочти 30 лет – изгнания, и даже, когда многие эмигранты смирились с тем, что им придется умереть на чужбине, эта уверенность не оставила Шмелева.
«…Я знаю: придет срок – Россия меня примет!» - писал Шмелев в то время, когда даже имя России было стерто с карты земли. За несколько лет до кончины он составил духовное завещание, в котором отдельным пунктом выразил свою последнюю волю: «Прошу, когда это станет возможным, перевезти мой прах и прах моей жены в Москву». Писатель просил, чтобы его похоронили рядом с отцом в Донском монастыре. Господь по вере его исполнил его заветное желание.
В апреле 2000 года племянник Шмелева Ив Жантийом-Кутырин передал Российскому фонду культуры архив Ивана Шмелева; таким образом, на родине оказались рукописи, письма и библиотека писателя, а в мае 2001 года прах Шмелева и его жены был перенесен в Россию, в некрополь Донского монастыря в Москве, где сохранилось семейное захоронение Шмелевых. Так, спустя более полвека со дня своей смерти Шмелев вернулся из эмиграции.
30 мая 2000 года останки Шмелёв упокоились, как и его предки, в родной Московской земле. Иван Шмелёв обрел свое последнее пристанище в одной земле со своим другом Иваном Ильиным и с генералом Деникиным.
Гроб Шмелева из храма несли к могиле на плечах своих священники. Один из них был отец Александр Шмелев, внучатый племянник писателя. Кто-то из батюшек сказал: "Так только архиереев хоронят". Потом у могилы кто-то добавил: "Не по чину даже". Ведь гроб на руках священники несут, если погребают своего собрата и сослужителя у алтаря Божия. Господь сподобил Шмелева особой чести. Наверное, за его великую любовь к Святой Руси, к Святому Православию. Так не хоронили ни одного русского писателя!
Удивительно, но Шмелёву удалось предвидеть то ощущение, которое возникало, когда предавали русской земле его останки на кладбище Донского монастыря, неподалеку от подлинных барельефов Храма Христа Спасителя. Ведь Шмелёв проникновенно написал в самых последних строках своего «Лета Господня»:
«Я смотрю, крещусь. Улица черна народом… Я знаю: это последнее прощанье, прощанье со всем, что б ы л о… Гроб держат на холстинных полотенцах. Много серебреных священников. Поют невидимые певчие…
Ве-э-эчна-а-я-а па-а-а……а-а-ать…».
Вечная память рабу Божьему Иоанну.
Комментарии
Отправить комментарий