Святитель Иоанн Златоуст: Беседы на первое послание к Коринфянам
Святитель Иоанн Златоуст
Беседы на первое послание к Коринфянам
Коринф, ныне первый город Греции, в древности славился многими удобствами жизни и в особенности богатством; потому один из внешних (языческих) писателей назвал его богатым местом1. Он лежит на Пелопонезском перешейке и был весьма важен в торговом отношении; также был наполнен множеством риторов и философов; и один из семи так называемых мудрецов происходил из этого города. Это сказано нами не из тщеславия и не с целью показать ученость, — что в самом деле за важное дело знать это? — но потому что имеет отношение к предмету послания. Много пострадал в этом городе Павел; здесь ему явился Христос и сказал: «но говори и не умолкай,... потому что у Меня много людей в этом городе» (Деян.18:9-10); здесь он оставался два года. Здесь был изгнан злой дух, от которого иудейские заклинатели много потерпели; здесь рассеявшиеся (жители), собравши волшебные книги, сожгли их, по исчислению на пятьдесят тысяч драхм2. Здесь же, при проконсуле Галлионе, Павел был бит пред судилищем3. Диавол, видя, что великий и многолюдный, славный богатством и мудростью и главный в Греции город принял истину, а дела афинян и лакедемонян, которых владычество давно пало, были в жалком состоянии, — видя, что жители его с великим усердием принимали слово Божие, что делает? Он разделяет их, так как знал, что и самое сильное царство, разделившись само в себе, устоять не может. Для исполнения своих козней он воспользовался богатством и мудростью жителей. И вот между ними образовались отдельные партии: некоторые самопроизвольно объявили себя предстоятелями народа, который приставал то к одним, то к другим, к одним как богатым, к другим как мудрым и способным научить чему-то большему; а эти, привлекши его к себе, хвалились, что они преподают лучшее учение, нежели апостол, — на что намекая, он и говорил: «я не мог говорить с вами,... как с духовными» (1Кор.3:1). Очевидно, что не от собственного его бессилия, а от их немощи произошло то, что они не услышали многого. На то же он указывает, когда говорит: «вы... без нас обогатились» (1Кор.4:8). Такое разделение церкви было делом не маловажным, но самым пагубным. При этом там был допущен и другой грех: некто, живший со своей мачехой, не только не встретил укора, но еще управлял народом и своим сообщникам подавал повод к высокомерию; потому (Павел) и говорит: «и вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать» (1Кор.5:2). Кроме того, некоторые, почитавшиеся «совершеннейшими» по чревоугодию вкушая от идоложертвенного и участвуя при возлежании в капищах, позволяли себе всякую скверность. Еще иные, имея тяжбы и споры из-за имущества, обращались с своими делами к внешним судилищам. Также многие ходили у них с отпущенными волосами; им он и повелевает остричься. Был и другой грех немаловажный, — именно тот, что они в церквах вкушали пищу отдельно друг от друга и не уделяли нуждающимся. Затем погрешали еще в том, что превозносились (духовными) дарованиями и соревновали в них между собой, что всего более и разделяло их церковь. И учения о воскресении держались не твердо; некоторые из них не очень верили воскресению тел, страдая еще недугом языческого заблуждения. А все это происходило от бессмыслия внешней философии; она была матерью зол; оттого и разделились они, научившись этому также от философов, которые восстали друг против друга, постоянно из любоначалия и тщеславия противореча учению один другого и стараясь к прежнему прибавить что-нибудь новое. Они страдали таким недугом потому, что во всем полагались на свои умствования. Коринфяне прислали Павлу послание чрез Фортуната, Стефана и Ахаика, с которыми и он отправляет свое послание, как говорит он в конце послания: впрочем (они писали) не о всем, а только о браке и девстве; потому он и сказал: «а о чем вы писали ко мне» (1Кор.7:1). Он пишет о том, о чем они писали и о чем не писали, обстоятельно разведав о всех их погрешностях. С посланием он отправляет к ним и Тимофея, зная, что хотя и послание будет иметь большую силу, но не малую пользу принесет им также присутствие этого ученика. Так как те, которые были причиной разделения церкви, стыдясь показаться делающими это из честолюбия, прикрывали свою страсть тем, будто они преподают совершеннейшее учение и будто сами мудрее других, то Павел прежде всего восстает против этого недуга, желая вырвать корень зла и прекратить происшедшее отсюда разделение, и восстает с большой силою. Ведь они, преимущественно пред всеми, были учениками его, как он сам говорит: «если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы» (1Кор.9:2). Притом они были слабее других, как он же говорит: «я не... говорил с вами,... как с духовными,... ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах» (1Кор.3:1-2). Говорит же так, чтобы они не подумали, что он говорит о прошедшем времени, — поэтому и присовокупляет: «да и теперь не в силах». Впрочем, вероятно, не все были преданы порокам, но были некоторые между ними и весьма благочестивые. На это указывает он в средине послания, когда говорит: «для меня очень мало значит, как судите обо мне вы» (1Кор.4:3), и прибавляет: «это... приложил я к себе и Аполлосу» (1Кор.4:6). Таким образом, поскольку все зло происходило от гордости и от того, что (некоторые) почитали себя знающими более других, то он низлагает ее прежде всего...
... «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых?» Самими названиями раскрывает грех, обличает и отклоняет от него. Сначала он не отвергает вовсе суда у верных; но когда уже сильно обличил их, тогда и вовсе запрещает судиться. Если, говорит, непременно нужно судиться, то не следует у неверных, а лучше и вовсе не судиться. Впрочем последнюю мысль он высказывает после, а теперь пока запрещает только судиться у посторонних. Не странно ли, говорит, для примирения с другом избирать посредником врага? Не стыдно ли и не срамно ли, что язычник садится судить христианина? Если же не должно судиться у язычников в делах частных, то как можно обращаться к ним в делах более важных? И смотри, как он выражается. Не сказал: у неверных, но: у неправедных; употребляет такое выражение, какое особенно нужно было ему для предположенной цели, для того, чтобы исправить и отклонить. Говоря о суде и имея в виду, что судящиеся ничего так не желают от судей, как великой заботы о правосудии, он этим самым и вразумляет их, как бы так говоря: куда ты идешь и что делаешь, человек, поступая вопреки собственному желанию, ища правды у людей неправедных? Тяжело было прямо услышать запрещение судиться; потому он не вдруг заповедует это, но сначала только переменяет судью, обращая судившихся от внешних к Церкви; а потом, так как судиться у своих казалось унизительным, особенно тогда, — потому что они, будучи по большей части из простых людей, может быть, не способны были разбирать дела и были не столь сведущи в законах и искусны в красноречии, как судьи внешние, — то смотри, как он делает их достойными доверия, называя сперва святыми. Но так как это свидетельствовало о чистоте их жизни, а не об искусстве выслушивать дела, то смотри, как он обращает речь и к этому предмету, и говорит: «разве не знаете, что святые будут судить мир?» (1Кор.6:2).
Если же ты будешь судить некогда язычников, то как допускаешь им судить тебя теперь? Судить будут (святые), не сами заседая и требуя отчета, но осудят. Это выражает апостол словами: «если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела?». Не сказал: от вас, но: вами, как и Господь сказал: «царица южная восстанет... и осудит род сей», и: «ниневитяне восстанут... и осудят род сей» (Мф.12:41-42). Они видят одно и то же с нами солнце и участвуют в одном и том же, и между тем если мы окажемся верующими, а они неверующими, то им невозможно будет сослаться на незнание; мы осудим их тем, что мы сделали; и много подобных найдется тогда способов осуждения. А чтобы кто не подумал, что он говорит о ком-нибудь другом, смотри, как он обобщает речь: «если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела?22». Поведение ваше, говорит, наносит вам стыд и невыразимое бесчестие. Коринфяне, вероятно, стыдились судиться у своих судей; потому он говорит: напротив, стыдитесь того, что вы судитесь у внешних; их судилища маловажны, а не те.
«Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более делажитейские?» (1Кор.6:3). Некоторые говорят, что здесь он разумеет священников; но нет, — он говорит о демонах. Если бы он говорил о порочных священниках, то разумел бы их выше, когда говорил: «вами суд приимет мир», — потому что порочных людей Писание обыкновенно называет миром, — и не стал бы говорить о том же в другой раз, тем более не сказал бы об этом после первого, как бы о чем-то более важном. Он говорит здесь о тех ангелах, о которых говорит Христос: «идите в огонь..., уготованный диаволу и ангелам его»(Мф.25:41), и сам Павел: «ангелы23 его принимают вид служителей правды»(2Кор.11:15). Когда эти бестелесные силы окажутся хуже нас, облеченных плотью, то подвергнутся тягчайшему наказанию. Если же кто еще станет спорить, что здесь говорится о священниках, то мы спросим: о каких священниках? Конечно о тех, которые вели себя по-житейски? Но как же он говорит, что «мы будем судить ангелов», а не дела житейские, противопоставляя ангелов делам житейским? Это справедливо в том смысле, что они по превосходству своей природы не имеют нужды (в житейском). «А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляйте24 своими судьями ничего не значащих в церкви» (1Кор.6:4). Желая с особенной силой вразумить нас, что не должно, в чем бы то ни было, обращаться к внешним судьям, и видя представляющееся возражение, он наперед разрешает его. Смысл слов его следующий: может быть, кто скажет, что между вами нет ни одного мудрого или способного разбирать дела, но все не способны к тому: что же? Хотя бы, говорит, у вас не было ни одного мудрого, поручайте это дело самым последним. «К стыду вашему говорю» (1Кор.6:5). Осуждает такое возражение, как пустой предлог; потому и продолжает: «неужели нет между вами ни одного разумного?» Неужели, говорит, у вас такая скудость? Неужели у вас так редки умные люди? Последующим прибавлением еще более поражает их; именно, сказав: «неужели нет между вами ни одного разумного» — присовокупляет: «который мог бы рассудить между братьями своими». Когда брат судится с братом, то для посредника в тяжбе не нужны большая мудрость и искусство, но к разрешению спора много могут содействовать расположенность и родство.
«Но брат с братом судится, и притом пред неверными» (1Кор.6:6). Видишь ли, как благоразумно он сперва унизил судей, назвав их неправедными, а теперь пристыжает (коринфян), называя (этих судей) неверными? И действительно, весьма стыдно, если между братьями не может быть примирителем священник, но оказывается нужным прибегать к внешним. Указав на уничиженных, он не то говорит, что на месте судей должны быть люди самые негодные, но пристыжает их. Что суд надобно предоставлять людям, способным разбирать дела, это он выразил в словах: «неужели нет между вами ни одного разумного?». А чтобы совершенно заградить им уста, говорит, что если бы даже между ними не было ни одного мудрого, то лучше предоставить дела на суд немудрых, нежели судиться у внешних. Не нелепо ли, в случае домашней ссоры, не обращаться ни к кому из посторонних и стыдиться, если домашние дела разгласятся вне дома; а из Церкви, которая есть сокровищница неизреченных таинств, все выносить наружу? Но брат с братом судится, и то пред неверными. Двойная вина: та, что судится, и та, что судится у неверных. Если судиться с братом само по себе есть грешное дело, то судящийся у внешних заслуживает ли какого-либо оправдания?«И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою»(1Кор.6:7). Видишь ли, до каких пор он не высказывал этого и как благовременно искореняет это (зло)? Я еще не исследую, говорит, того, кто прав и кто неправ; уже по тому самому, что судятся, оба они достойны осуждения и ничем один другого не лучше.
Справедливо или несправедливо брат судится с братом, это — другой вопрос. Не говори же, кто причинил обиду; осуждаю тебя уже за то, что судишься. Если не сносить обиды — грех, то нанесение обиды какого достойно осуждения? «Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев» (1Кор.6:7-8). Здесь два преступления, или лучше, три и даже четыре. Одно то, что не сносят обиды; другое, что сами обижают; третье, что ищут суда у неправедных; четвертое, что поступают так с братом. Не одинаково судятся грехи, когда они совершаются против кого-нибудь случайно попавшегося, или против собственного члена; в последнем случае обнаруживается больше бесстыдства; там оскорбляется одно естество, а здесь самая личность. Пристыдив их таким образом общими соображениями, а больше всего ожидающими их наградами, он заключает увещание угрозой, усиливает речь и говорит: «или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9-10). Что говоришь ты? Беседуя о любостяжателях, для чего упоминаешь о таком множестве беззаконников? Так, отвечает; но я делаю это, не смешивая предметы речи, а продолжая ее по порядку. Действительно, как в беседе о блудниках он упомянул о всех, так опять и здесь, беседуя о любостяжателях, исчисляет всех грешников, чтобы приготовить к обличению тех, которые сознают за собой такие дела. Когда кто беспрестанно слышит о наказании, ожидающем других, то сам делается доступнее для вразумления, потому что прилагает это наказание и к собственным своим грехам. Апостол произносит здесь угрозу не потому, чтобы он знал за коринфянами все эти грехи и укорял за них; но потому, что внимание слушателя привлекается и поддерживается преимущественно тогда, когда речь касается его не прямо, а неопределенно, прикровенно поражая его совесть. Не льстите себе. Здесь он разумеет некоторых говоривших, как и ныне многие говорят: Бог человеколюбив и благ, Он не мстит за преступления, нам нечего бояться, Он никогда не накажет ни за какой грех. Потому и говорит: не льстите себе. Ведь крайнее обольщение и заблуждение — надеясь на приятное, получить противное, и думать о Боге так, как не думают и о человеке. Потому пророк говорит от лица Божия: «ты подумал беззаконие, будто Я буду тебе подобен. Яобличу тебя и представлю пред лицем твоим грехи твои» (Пс.49:21). И Павел (говорит) здесь: «Не обманывайтесь: ни блудники, — поставляет наперед уже осужденного грешника, — ни прелюбодеи, ни малакии, ни пьяницы, ни злоречивые Царства Божия не наследуют».
Многие осуждали это место, как слишком жестокое, так как апостол здесь наряду с блудником, прелюбодеем и мужеложником ставит пьяницу и злоязычника: грехи не равны, — почему же равны наказания? Что сказать на это? А то, что пьянство и злоречие — грехи немаловажные, если и Христос признал повинным геенне того, кто назовет брата безумным (Мф.5:22). Отсюда часто происходило убийство; от пьянства и народ иудейский впал в весьма тяжкие грехи. Притом апостол говорит здесь не о наказании, а о лишении царствия. Царствия одинаково лишатся, как тот, так и другой; а будет ли между ними какое-нибудь различие в геенне, о том говорить теперь не время; мы теперь рассуждаем не об этом. «И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились» (1Кор.6:11). Сильно он укоряет их этими словами; подумайте, говорит, от каких зол Бог избавил вас, какое явил вам доказательство своего человеколюбия; и не ограничил Своего милосердия одним избавлением от зол, но простер Свое благодеяние еще далее: сделал вас чистыми. Да и только ли? Нет, — еще и освятил; и это не все, — и оправдал. Освободиться от грехов — уже великий дар; но Он еще обогатил вас бесчисленными благами; притом именем Господа нашего Иисуса Христа, не таким-то и таким-то, но и Духом Бога нашего. Итак, возлюбленные, зная это и представляя величие дарованных нам благ, будем жить благочестиво, соблюдая себя чистыми от всех исчисленных грехов; будем убегать внешних судилищ, бывающих на торжищах, и сохранять благородство, которое даровал нам Бог. Подумай, какой стыд, когда язычник восседает и производит над тобою суд!
Но, скажешь, что, если свой судит несправедливо? Почему же так, скажи мне? По каким законам судит язычник и по каким христианин? Разве не известно, что язычник — по человеческим, а христианин — по божеским? Следовательно, правды больше здесь, потому что законы ниспосланы с неба. Во внешних судилищах, кроме сказанного, есть еще много подозрительного: и искусство риторов, и недобросовестность судей, и многое другое, чем нарушается правосудие; а здесь нет ничего такого. Что делать, скажешь, когда противник из числа сильных? Тогда особенно и должно судиться здесь; во внешних судилищах он непременно преодолеет тебя. Если же он не хочет этого и, презирая внутренние судилища, насильно влечет к внешним, то лучше добровольно потерпеть то, чему там ты подвергнешься против воли, и не судиться, чтобы получить и награду. «Кто захочет судиться с тобою, — говорит (Господь), — и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»; и: «мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» (Мф.5:40, 25). Впрочем, нужно ли нам распространяться? Сами защитники внешних судилищ очень часто говорят, что лучше обходиться без них.
О, деньги, или лучше, о, безумная страсть к деньгам! Она низвращает и ниспровергает все; для денег многим все кажется баснею и пустяками. Что мирские люди заводят тяжбы в судилищах, это еще не удивительно; но когда многие из отрекшихся от мира делают то же, это уже не заслуживает никакого прощения. Если хочешь видеть, как Писание повелевает тебе удаляться от этой нужды, т.е. от судилищ, и для кого существуют законы, то послушай, что говорит Павел: «закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых»(1Тим.1:9). Если же он говорит так о (законе) Моисеевом, то тем более — о (законах) внешних. И подлинно, когда ты сам оскорбляешь, то явно, что ты не праведник; а когда тебя оскорбляют и ты терпишь, — что особенно и свойственно праведнику, — то не имеешь нужды в законах внешних. Но, скажешь, могу ли я терпеть, когда меня оскорбляют? А Христос заповедал еще больше. Он заповедал оскорбляемому не только терпеть, но и благодетельствовать оскорбляющему и готовностью к терпению побеждать (злое) расположение оскорбляющего. Он не сказал: желающему судиться с тобой и взять у тебя ризу отдай ризу, но — вместе с ней «отдай ему и срачицу». Побеждай его, говорит, терпением, а не оскорблением с своей стороны: вот славная и блистательная победа! Потому и Павел далее говорит: «и то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными?». Победа принадлежит скорее терпящему обиду, нежели не терпящему; постараюсь объяснить вам это. Положим, что не терпящий обиды ведет противника своего в судилище и одерживает верх; но тогда-то он сам и остается побежденным. Он подвергся тому, чего не хотел: противник принудил его огорчаться и судиться. Что в том, что ты одержал верх? Что в том, что обратно получил все деньги? Ты потерпел то, чего не хотел, будучи принужден судиться. Если же ты переносишь обиду, то побеждаешь; теряешь деньги, но приобретаешь победу при таком любомудрии, потому что, значит, противник не мог принудить тебя к тому, чего ты не хотел. Чтобы видеть, что это правда, скажи мне: кто победил — завистник, или сидевший на гноище? Кто побежден — лишенный ли всего Иов, или лишивший всего диавол? Явно, что лишивший всего диавол. Кого мы прославляем победителем — диавола ли, который поражал, или Иова, который был поражаем? Явно, что Иова. Правда, он не мог сохранить погибшего имущества и спасти детей своих; что я говорю: имущества и детей? — не мог сохранить даже телесного здоровья; однако победителем остался он, потерявший все имущество. Он не мог сохранить имущества, но всецело сохранил благочестие. Он не мог предотвратить погибель детей; но что из этого? Случившееся сделало их более славными и ему помогло среди искушений. Если бы он не пострадал и не потерпел нападений от диавола, то и не одержал бы такой блистательной победы. Если бы терпеть обиды было зло, то Бог не заповедал бы нам этого, потому что Бог не заповедует ничего худого. Или вы не знаете, что Он есть Бог славы (Пс.23:10), и не желает, чтобы мы подвергались бесславию, осмеянию и погибели, а доставляет нам все противоположное тому? Он заповедует нам терпеть обиды и все делает для того, чтобы отклонить нас от житейской суеты и научить, в чем состоят слава и бесславие, потеря н приобретение.
Но, скажешь, тяжело терпеть оскорбления и обиды? Нет, человек, не тяжело. Доколе ты будешь пристрастен к благам настоящим? Бог не повелел бы этого, если бы было тяжело. И смотри: нанесший обиду отходит с деньгами, но за то и с порочной совестью: а потерпевший обиду, хотя лишился денег, но получил дерзновение пред Богом — стяжание, которое драгоценнее бесчисленных сокровищ. Итак, зная это, будем любомудрыми по доброй воле, — и мы не подвергнемся участи людей неразумных, которые не считают обидой для себя, когда лишаются чего-нибудь по приговору судилища. Напротив, мы терпим величайшую потерю, когда любомудрствуем так не по доброй воле, а будучи принуждены к тому, потому что проигравший дело не выносит никакой пользы из судилища: любомудрие его есть следствие необходимости. В чем же блистательная победа? В том, когда ты презираешь обиду, когда не прибегаешь к суду. Что ты говоришь, скажешь ты? У меня отнято все имущество, а ты повелеваешь молчать? Я обижен, а ты советуешь переносить это с кротостью? Как я могу это сделать? Легко сможешь, если воззришь на небо и красоту его, если вспомнишь, где Бог обещал принять тебя за великодушное перенесение обид. Поступай же так и, воззрев на небо, помысли, что ты чрез это уподобляешься Сидящему там на херувимах. Он также был оскорбляем, и терпел; был поругаем, и не мстил; был оплеваем, и не отвечал, — но напротив воздавал оскорблявшим Его бесчисленными благодеяниями, и нам повелел подражать Ему. Вспомни, что ты наг вышел из утробы матери своей, наг и отойдешь отсюда (Иов.1:21) — и ты и обидевший тебя, или лучше, он умрет с тысячью язв, порождающих червей. Помысли, что настоящее временно; представь себе гробы прародителей; вникни внимательнее в дело, — и увидишь, что нанесший тебе обиду сделал тебя более крепким: страсть сребролюбия в себе он сделал сильнее, а в тебе ослабил, отняв пищу у этого зверя. Сверх того, он избавил тебя от забот, хлопот, зависти клеветников, беспокойства, смятения, беспрестанного страха, а на свою голову навлек множество зол. Но что, скажешь, если я должен буду бороться с голодом? Будешь терпеть это вместе с Павлом, который говорит: «даже доныне терпим голод и жажду, и наготу»(1Кор.4:11). Но он, скажешь, для Бога? И ты для Бога: когда ты не мстишь, то делаешь это для Бога. Но нанесший мне обиду наслаждается вместе с богачами? Лучше скажи: с диаволом; а ты получишь венцы вместе с Павлом. Не бойся голода: «не допустит, — (говорит Премудрый), — Господь терпеть голод душе праведного» (Притч.10:3); и другой говорит: «возложи на Господа печаль твою, и Он тебя пропитает» (Пс.54:23). Если Он питает полевых пташек, то не пропитает ли тебя? Не будем же маловерны и малодушны. возлюбленные! Обещавший нам и царствие и такие блага лишит ли нас настоящих благ? Не будем желать лишнего, будем довольны малым, — и мы всегда будем богаты. Будем пещись только об одежде и пище, — и получим как это, так и гораздо большее. Когда ты скорбишь и огорчаешься обидой, я желал бы показать тебе душу торжествующего победу обидчика: она подобна пеплу! Таково свойство греха: пока он совершается, дотоле доставляет некоторое удовольствие; а когда совершится, то легкое удовольствие проходит и наступает скорбь. То же испытываем и мы, когда наносим кому-нибудь обиду: после сами осуждаем себя. Точно также, когда мы удовлетворяем своему корыстолюбию, радуемся; а после совесть угрызает нас.
Видишь ли ты у кого-нибудь дом бедного? Плачь не о том, кто лишился, но о том, кто взял его; не другому, а себе он причинил зло; бедного он лишил блага настоящего, а себя — благ неизреченных. Ведь если не подающий бедным идет в геенну, то отнимающий у бедных какому подвергнется мучению? Но какая, скажешь. польза от того, что я терплю зло? Большая польза. Не в наказании причинившего тебе зло Бог поставляет для тебя воздаяние: это значило бы немного. Что пользы, если я терплю зло и он терпит зло? Знаю, что многие считают величайшим для себя утешением и остаются совершенно довольными, когда видят обидевших их наказанными; но Бог не в том поставляет воздаяние. А знаешь ли, какие ожидают тебя блага? Он отверзает тебе все небо, делает тебя сожителем святых, включает тебя в их лик, разрешает от грехов, венчает правдой. Ведь если прощающие согрешившим получают отпущение грехов, то не только прощающие, но и благодетельствующие им какого не удостоятся благословения? Потому не огорчайся, но еще молись за обидевшего тебя; это принесет пользу тебе самому. Он взял твое имущество, взял и грехи, как случилось с Нееманом и Гиезием (4Цар.5:27). Какого не отдал бы ты богатства, чтобы тебе отпущены были грехи? Это может случиться и теперь; если будешь терпеть и не станешь проклинать, то получишь блистательный венец. Не мои это слова, но Христовы: «молитесь, — сказал Он, — за обижающих вас»; и подумай, какая за это награда: да будете подобны Отцу вашему, Сущему на небесах (Мф.5:44-45). Таким образом ты ничего не теряешь, но еще приобретаешь, не терпишь вреда, но еще получаешь венец; душа твоя делается более любомудрой; ты уподобляешься Богу, избавляешься от забот об имуществе, приобретаешь Царствие Небесное. Итак, представляя все это, возлюбленные, будем любомудрствовать, когда нас обижают, чтобы избавиться от беспокойств настоящей жизни, освободиться от бесполезных огорчений и сподобиться радости будущей, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Если же ты будешь судить некогда язычников, то как допускаешь им судить тебя теперь? Судить будут (святые), не сами заседая и требуя отчета, но осудят. Это выражает апостол словами: «если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела?». Не сказал: от вас, но: вами, как и Господь сказал: «царица южная восстанет... и осудит род сей», и: «ниневитяне восстанут... и осудят род сей» (Мф.12:41-42). Они видят одно и то же с нами солнце и участвуют в одном и том же, и между тем если мы окажемся верующими, а они неверующими, то им невозможно будет сослаться на незнание; мы осудим их тем, что мы сделали; и много подобных найдется тогда способов осуждения. А чтобы кто не подумал, что он говорит о ком-нибудь другом, смотри, как он обобщает речь: «если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела?22». Поведение ваше, говорит, наносит вам стыд и невыразимое бесчестие. Коринфяне, вероятно, стыдились судиться у своих судей; потому он говорит: напротив, стыдитесь того, что вы судитесь у внешних; их судилища маловажны, а не те.
«Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более делажитейские?» (1Кор.6:3). Некоторые говорят, что здесь он разумеет священников; но нет, — он говорит о демонах. Если бы он говорил о порочных священниках, то разумел бы их выше, когда говорил: «вами суд приимет мир», — потому что порочных людей Писание обыкновенно называет миром, — и не стал бы говорить о том же в другой раз, тем более не сказал бы об этом после первого, как бы о чем-то более важном. Он говорит здесь о тех ангелах, о которых говорит Христос: «идите в огонь..., уготованный диаволу и ангелам его»(Мф.25:41), и сам Павел: «ангелы23 его принимают вид служителей правды»(2Кор.11:15). Когда эти бестелесные силы окажутся хуже нас, облеченных плотью, то подвергнутся тягчайшему наказанию. Если же кто еще станет спорить, что здесь говорится о священниках, то мы спросим: о каких священниках? Конечно о тех, которые вели себя по-житейски? Но как же он говорит, что «мы будем судить ангелов», а не дела житейские, противопоставляя ангелов делам житейским? Это справедливо в том смысле, что они по превосходству своей природы не имеют нужды (в житейском). «А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляйте24 своими судьями ничего не значащих в церкви» (1Кор.6:4). Желая с особенной силой вразумить нас, что не должно, в чем бы то ни было, обращаться к внешним судьям, и видя представляющееся возражение, он наперед разрешает его. Смысл слов его следующий: может быть, кто скажет, что между вами нет ни одного мудрого или способного разбирать дела, но все не способны к тому: что же? Хотя бы, говорит, у вас не было ни одного мудрого, поручайте это дело самым последним. «К стыду вашему говорю» (1Кор.6:5). Осуждает такое возражение, как пустой предлог; потому и продолжает: «неужели нет между вами ни одного разумного?» Неужели, говорит, у вас такая скудость? Неужели у вас так редки умные люди? Последующим прибавлением еще более поражает их; именно, сказав: «неужели нет между вами ни одного разумного» — присовокупляет: «который мог бы рассудить между братьями своими». Когда брат судится с братом, то для посредника в тяжбе не нужны большая мудрость и искусство, но к разрешению спора много могут содействовать расположенность и родство.
«Но брат с братом судится, и притом пред неверными» (1Кор.6:6). Видишь ли, как благоразумно он сперва унизил судей, назвав их неправедными, а теперь пристыжает (коринфян), называя (этих судей) неверными? И действительно, весьма стыдно, если между братьями не может быть примирителем священник, но оказывается нужным прибегать к внешним. Указав на уничиженных, он не то говорит, что на месте судей должны быть люди самые негодные, но пристыжает их. Что суд надобно предоставлять людям, способным разбирать дела, это он выразил в словах: «неужели нет между вами ни одного разумного?». А чтобы совершенно заградить им уста, говорит, что если бы даже между ними не было ни одного мудрого, то лучше предоставить дела на суд немудрых, нежели судиться у внешних. Не нелепо ли, в случае домашней ссоры, не обращаться ни к кому из посторонних и стыдиться, если домашние дела разгласятся вне дома; а из Церкви, которая есть сокровищница неизреченных таинств, все выносить наружу? Но брат с братом судится, и то пред неверными. Двойная вина: та, что судится, и та, что судится у неверных. Если судиться с братом само по себе есть грешное дело, то судящийся у внешних заслуживает ли какого-либо оправдания?«И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою»(1Кор.6:7). Видишь ли, до каких пор он не высказывал этого и как благовременно искореняет это (зло)? Я еще не исследую, говорит, того, кто прав и кто неправ; уже по тому самому, что судятся, оба они достойны осуждения и ничем один другого не лучше.
Справедливо или несправедливо брат судится с братом, это — другой вопрос. Не говори же, кто причинил обиду; осуждаю тебя уже за то, что судишься. Если не сносить обиды — грех, то нанесение обиды какого достойно осуждения? «Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев» (1Кор.6:7-8). Здесь два преступления, или лучше, три и даже четыре. Одно то, что не сносят обиды; другое, что сами обижают; третье, что ищут суда у неправедных; четвертое, что поступают так с братом. Не одинаково судятся грехи, когда они совершаются против кого-нибудь случайно попавшегося, или против собственного члена; в последнем случае обнаруживается больше бесстыдства; там оскорбляется одно естество, а здесь самая личность. Пристыдив их таким образом общими соображениями, а больше всего ожидающими их наградами, он заключает увещание угрозой, усиливает речь и говорит: «или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9-10). Что говоришь ты? Беседуя о любостяжателях, для чего упоминаешь о таком множестве беззаконников? Так, отвечает; но я делаю это, не смешивая предметы речи, а продолжая ее по порядку. Действительно, как в беседе о блудниках он упомянул о всех, так опять и здесь, беседуя о любостяжателях, исчисляет всех грешников, чтобы приготовить к обличению тех, которые сознают за собой такие дела. Когда кто беспрестанно слышит о наказании, ожидающем других, то сам делается доступнее для вразумления, потому что прилагает это наказание и к собственным своим грехам. Апостол произносит здесь угрозу не потому, чтобы он знал за коринфянами все эти грехи и укорял за них; но потому, что внимание слушателя привлекается и поддерживается преимущественно тогда, когда речь касается его не прямо, а неопределенно, прикровенно поражая его совесть. Не льстите себе. Здесь он разумеет некоторых говоривших, как и ныне многие говорят: Бог человеколюбив и благ, Он не мстит за преступления, нам нечего бояться, Он никогда не накажет ни за какой грех. Потому и говорит: не льстите себе. Ведь крайнее обольщение и заблуждение — надеясь на приятное, получить противное, и думать о Боге так, как не думают и о человеке. Потому пророк говорит от лица Божия: «ты подумал беззаконие, будто Я буду тебе подобен. Яобличу тебя и представлю пред лицем твоим грехи твои» (Пс.49:21). И Павел (говорит) здесь: «Не обманывайтесь: ни блудники, — поставляет наперед уже осужденного грешника, — ни прелюбодеи, ни малакии, ни пьяницы, ни злоречивые Царства Божия не наследуют».
Многие осуждали это место, как слишком жестокое, так как апостол здесь наряду с блудником, прелюбодеем и мужеложником ставит пьяницу и злоязычника: грехи не равны, — почему же равны наказания? Что сказать на это? А то, что пьянство и злоречие — грехи немаловажные, если и Христос признал повинным геенне того, кто назовет брата безумным (Мф.5:22). Отсюда часто происходило убийство; от пьянства и народ иудейский впал в весьма тяжкие грехи. Притом апостол говорит здесь не о наказании, а о лишении царствия. Царствия одинаково лишатся, как тот, так и другой; а будет ли между ними какое-нибудь различие в геенне, о том говорить теперь не время; мы теперь рассуждаем не об этом. «И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились» (1Кор.6:11). Сильно он укоряет их этими словами; подумайте, говорит, от каких зол Бог избавил вас, какое явил вам доказательство своего человеколюбия; и не ограничил Своего милосердия одним избавлением от зол, но простер Свое благодеяние еще далее: сделал вас чистыми. Да и только ли? Нет, — еще и освятил; и это не все, — и оправдал. Освободиться от грехов — уже великий дар; но Он еще обогатил вас бесчисленными благами; притом именем Господа нашего Иисуса Христа, не таким-то и таким-то, но и Духом Бога нашего. Итак, возлюбленные, зная это и представляя величие дарованных нам благ, будем жить благочестиво, соблюдая себя чистыми от всех исчисленных грехов; будем убегать внешних судилищ, бывающих на торжищах, и сохранять благородство, которое даровал нам Бог. Подумай, какой стыд, когда язычник восседает и производит над тобою суд!
Но, скажешь, что, если свой судит несправедливо? Почему же так, скажи мне? По каким законам судит язычник и по каким христианин? Разве не известно, что язычник — по человеческим, а христианин — по божеским? Следовательно, правды больше здесь, потому что законы ниспосланы с неба. Во внешних судилищах, кроме сказанного, есть еще много подозрительного: и искусство риторов, и недобросовестность судей, и многое другое, чем нарушается правосудие; а здесь нет ничего такого. Что делать, скажешь, когда противник из числа сильных? Тогда особенно и должно судиться здесь; во внешних судилищах он непременно преодолеет тебя. Если же он не хочет этого и, презирая внутренние судилища, насильно влечет к внешним, то лучше добровольно потерпеть то, чему там ты подвергнешься против воли, и не судиться, чтобы получить и награду. «Кто захочет судиться с тобою, — говорит (Господь), — и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»; и: «мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» (Мф.5:40, 25). Впрочем, нужно ли нам распространяться? Сами защитники внешних судилищ очень часто говорят, что лучше обходиться без них.
О, деньги, или лучше, о, безумная страсть к деньгам! Она низвращает и ниспровергает все; для денег многим все кажется баснею и пустяками. Что мирские люди заводят тяжбы в судилищах, это еще не удивительно; но когда многие из отрекшихся от мира делают то же, это уже не заслуживает никакого прощения. Если хочешь видеть, как Писание повелевает тебе удаляться от этой нужды, т.е. от судилищ, и для кого существуют законы, то послушай, что говорит Павел: «закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых»(1Тим.1:9). Если же он говорит так о (законе) Моисеевом, то тем более — о (законах) внешних. И подлинно, когда ты сам оскорбляешь, то явно, что ты не праведник; а когда тебя оскорбляют и ты терпишь, — что особенно и свойственно праведнику, — то не имеешь нужды в законах внешних. Но, скажешь, могу ли я терпеть, когда меня оскорбляют? А Христос заповедал еще больше. Он заповедал оскорбляемому не только терпеть, но и благодетельствовать оскорбляющему и готовностью к терпению побеждать (злое) расположение оскорбляющего. Он не сказал: желающему судиться с тобой и взять у тебя ризу отдай ризу, но — вместе с ней «отдай ему и срачицу». Побеждай его, говорит, терпением, а не оскорблением с своей стороны: вот славная и блистательная победа! Потому и Павел далее говорит: «и то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными?». Победа принадлежит скорее терпящему обиду, нежели не терпящему; постараюсь объяснить вам это. Положим, что не терпящий обиды ведет противника своего в судилище и одерживает верх; но тогда-то он сам и остается побежденным. Он подвергся тому, чего не хотел: противник принудил его огорчаться и судиться. Что в том, что ты одержал верх? Что в том, что обратно получил все деньги? Ты потерпел то, чего не хотел, будучи принужден судиться. Если же ты переносишь обиду, то побеждаешь; теряешь деньги, но приобретаешь победу при таком любомудрии, потому что, значит, противник не мог принудить тебя к тому, чего ты не хотел. Чтобы видеть, что это правда, скажи мне: кто победил — завистник, или сидевший на гноище? Кто побежден — лишенный ли всего Иов, или лишивший всего диавол? Явно, что лишивший всего диавол. Кого мы прославляем победителем — диавола ли, который поражал, или Иова, который был поражаем? Явно, что Иова. Правда, он не мог сохранить погибшего имущества и спасти детей своих; что я говорю: имущества и детей? — не мог сохранить даже телесного здоровья; однако победителем остался он, потерявший все имущество. Он не мог сохранить имущества, но всецело сохранил благочестие. Он не мог предотвратить погибель детей; но что из этого? Случившееся сделало их более славными и ему помогло среди искушений. Если бы он не пострадал и не потерпел нападений от диавола, то и не одержал бы такой блистательной победы. Если бы терпеть обиды было зло, то Бог не заповедал бы нам этого, потому что Бог не заповедует ничего худого. Или вы не знаете, что Он есть Бог славы (Пс.23:10), и не желает, чтобы мы подвергались бесславию, осмеянию и погибели, а доставляет нам все противоположное тому? Он заповедует нам терпеть обиды и все делает для того, чтобы отклонить нас от житейской суеты и научить, в чем состоят слава и бесславие, потеря н приобретение.
Но, скажешь, тяжело терпеть оскорбления и обиды? Нет, человек, не тяжело. Доколе ты будешь пристрастен к благам настоящим? Бог не повелел бы этого, если бы было тяжело. И смотри: нанесший обиду отходит с деньгами, но за то и с порочной совестью: а потерпевший обиду, хотя лишился денег, но получил дерзновение пред Богом — стяжание, которое драгоценнее бесчисленных сокровищ. Итак, зная это, будем любомудрыми по доброй воле, — и мы не подвергнемся участи людей неразумных, которые не считают обидой для себя, когда лишаются чего-нибудь по приговору судилища. Напротив, мы терпим величайшую потерю, когда любомудрствуем так не по доброй воле, а будучи принуждены к тому, потому что проигравший дело не выносит никакой пользы из судилища: любомудрие его есть следствие необходимости. В чем же блистательная победа? В том, когда ты презираешь обиду, когда не прибегаешь к суду. Что ты говоришь, скажешь ты? У меня отнято все имущество, а ты повелеваешь молчать? Я обижен, а ты советуешь переносить это с кротостью? Как я могу это сделать? Легко сможешь, если воззришь на небо и красоту его, если вспомнишь, где Бог обещал принять тебя за великодушное перенесение обид. Поступай же так и, воззрев на небо, помысли, что ты чрез это уподобляешься Сидящему там на херувимах. Он также был оскорбляем, и терпел; был поругаем, и не мстил; был оплеваем, и не отвечал, — но напротив воздавал оскорблявшим Его бесчисленными благодеяниями, и нам повелел подражать Ему. Вспомни, что ты наг вышел из утробы матери своей, наг и отойдешь отсюда (Иов.1:21) — и ты и обидевший тебя, или лучше, он умрет с тысячью язв, порождающих червей. Помысли, что настоящее временно; представь себе гробы прародителей; вникни внимательнее в дело, — и увидишь, что нанесший тебе обиду сделал тебя более крепким: страсть сребролюбия в себе он сделал сильнее, а в тебе ослабил, отняв пищу у этого зверя. Сверх того, он избавил тебя от забот, хлопот, зависти клеветников, беспокойства, смятения, беспрестанного страха, а на свою голову навлек множество зол. Но что, скажешь, если я должен буду бороться с голодом? Будешь терпеть это вместе с Павлом, который говорит: «даже доныне терпим голод и жажду, и наготу»(1Кор.4:11). Но он, скажешь, для Бога? И ты для Бога: когда ты не мстишь, то делаешь это для Бога. Но нанесший мне обиду наслаждается вместе с богачами? Лучше скажи: с диаволом; а ты получишь венцы вместе с Павлом. Не бойся голода: «не допустит, — (говорит Премудрый), — Господь терпеть голод душе праведного» (Притч.10:3); и другой говорит: «возложи на Господа печаль твою, и Он тебя пропитает» (Пс.54:23). Если Он питает полевых пташек, то не пропитает ли тебя? Не будем же маловерны и малодушны. возлюбленные! Обещавший нам и царствие и такие блага лишит ли нас настоящих благ? Не будем желать лишнего, будем довольны малым, — и мы всегда будем богаты. Будем пещись только об одежде и пище, — и получим как это, так и гораздо большее. Когда ты скорбишь и огорчаешься обидой, я желал бы показать тебе душу торжествующего победу обидчика: она подобна пеплу! Таково свойство греха: пока он совершается, дотоле доставляет некоторое удовольствие; а когда совершится, то легкое удовольствие проходит и наступает скорбь. То же испытываем и мы, когда наносим кому-нибудь обиду: после сами осуждаем себя. Точно также, когда мы удовлетворяем своему корыстолюбию, радуемся; а после совесть угрызает нас.
Видишь ли ты у кого-нибудь дом бедного? Плачь не о том, кто лишился, но о том, кто взял его; не другому, а себе он причинил зло; бедного он лишил блага настоящего, а себя — благ неизреченных. Ведь если не подающий бедным идет в геенну, то отнимающий у бедных какому подвергнется мучению? Но какая, скажешь. польза от того, что я терплю зло? Большая польза. Не в наказании причинившего тебе зло Бог поставляет для тебя воздаяние: это значило бы немного. Что пользы, если я терплю зло и он терпит зло? Знаю, что многие считают величайшим для себя утешением и остаются совершенно довольными, когда видят обидевших их наказанными; но Бог не в том поставляет воздаяние. А знаешь ли, какие ожидают тебя блага? Он отверзает тебе все небо, делает тебя сожителем святых, включает тебя в их лик, разрешает от грехов, венчает правдой. Ведь если прощающие согрешившим получают отпущение грехов, то не только прощающие, но и благодетельствующие им какого не удостоятся благословения? Потому не огорчайся, но еще молись за обидевшего тебя; это принесет пользу тебе самому. Он взял твое имущество, взял и грехи, как случилось с Нееманом и Гиезием (4Цар.5:27). Какого не отдал бы ты богатства, чтобы тебе отпущены были грехи? Это может случиться и теперь; если будешь терпеть и не станешь проклинать, то получишь блистательный венец. Не мои это слова, но Христовы: «молитесь, — сказал Он, — за обижающих вас»; и подумай, какая за это награда: да будете подобны Отцу вашему, Сущему на небесах (Мф.5:44-45). Таким образом ты ничего не теряешь, но еще приобретаешь, не терпишь вреда, но еще получаешь венец; душа твоя делается более любомудрой; ты уподобляешься Богу, избавляешься от забот об имуществе, приобретаешь Царствие Небесное. Итак, представляя все это, возлюбленные, будем любомудрствовать, когда нас обижают, чтобы избавиться от беспокойств настоящей жизни, освободиться от бесполезных огорчений и сподобиться радости будущей, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Комментарии
Отправить комментарий