Образы Евангелистов: отличие древлеправославного изображения от новообрядческого

Первоначально, ориентировочно до III века н.э. символами евангелистов служили четыре райские реки, в древнехристианском искусстве они представлены множеством памятников. Далее, начиная с IV – V вв. н.э., все чаще стали встречаться символы животных в иконографии евангелистов. Следующие несколько столетий символы четырех рек и четырех животных дополняли друг друга, иллюстрируя пророчество Иезекииля (Иез. 1:10) и видение Иоанна Богослова (Откр. 4:7).

Понятно, что до написания четырех канонических Евангелий и признания Церковью их богодухновенности невозможно было объяснить значение и символику животных в видениях Иезекиилия и Иоанна Богослова. При этом символы Евангелистов долгое время не подписывали, вероятно, потому что вопрос соответствия животных конкретным именам евангелистов оставался открытым.

Первым из экзегетов, сделавшим попытку истолковать значение символов четырех животных, был сщмч. Ириней Лионский (130 – 202) – ученик святого Поликарпа Смирнского, а тот, в свою очередь, был учеником апостола Иоанна Богослова. Опровергая учения еретиков, которые хвалились большим числом Евангелий, св. Ириней писал: «Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие… то надлежит ей иметь четыре столпа…» И продолжает: «Ибо херувимы имеют четыре лица, и их лики суть образы деятельности Сына Божия. Первое животное – говорится – подобно льву (Откр. 4:7) и характеризует Его действенность, господство и царскую власть; второе же подобно волу, и означает Его священнодейственное и священническое достоинство; третье имело лицо человека, и ясно изображает Его явление как человека; четвертое же подобно летящему орлу; и указывает на дар Духа, носящегося над Церковью... Евангелие Луки, нося на себе священнический характер, начинается со священника Захарии, приносящего жертву Богу. Матфей же возвещает Его человеческое рождение, говоря: Родословие Исуса Христа, Сына Давыдова, сына Авраамова. А Марк начинает с пророческого Духа, свыше приходящего к людям, говоря: Начало Евангелия, как написано у пророка Исаии (Мк. 1:1), и указывает на крылатый образ Евангелия; поэтому он сделал сжатый и беглый рассказ, ибо таков пророческий Дух… Каков образ действия Сына Божия, таков и вид животных, и каков вид животных, таков и характер Евангелий. Четверовидны животные. И поэтому даны были человечеству четыре главных завета: один при Адаме до потопа, другой после потопа при Ное; третий – законодательство при Моисее, четвертый же, обновляющий человека и сокращающий в себе все, – чрез Евангелие, вознося и как бы на крыльях поднимая людей в Царство Небесное» (Против ересей, 3.11.8).

Итак, у святого Иринея ап. Иоанн – Лев, ап. Лука – Телец, ап. Матфей – Ангел/Человек, ап. Марк – Орел.

В «Толковании на Апокалипсис» свт. Андрея Кесарийского находятся ценные дополнения к тому, что писал св. Ириней: «Мы думаем, что эти четыре (апокалипсических) животных – те самые, которых некогда видел Иезекииль, обозначают или четыре стихии и Божие управление ими и охранение, или власть Божию над небесным, земным, морским и преисподним, или, как еще думают другие, четыре главных добродетели и четыре Евангелия. Лев – символ мужества, обозначает Евангелие от Иоанна, ибо, согласно Иринею, он, изображая предвечное Царство Его, возвестил, что «в начале было Слово»; телец, довольствующийся своими трудами, означает правду и Евангелие от Луки, где изображается законное и священническое родословие Христа; орел указывает на умеренность и на Евангелие от Марка как самое краткое и начатое духом пророчества; человек – мудрость и Евангелие от Матфея, которое начинается повествованием о рождении Христа по естеству, но не по закону. Этими же образами, наверное, знаменуется и домостроительство Христово: львом – как Царя, тельцом – как Первосвященника или Жертвы, человеком – как Воплотившегося ради нашего спасения, и орлом – как Подателя Духа жизни, сошедшего свыше на верных».

Мнения св. Иринея придерживались священномученик Викторин Петавский (ок. 279–303), Ювенк пресвитер (IV в.), свт. Андрей Кесарийский (VI–VII вв.), Икумений (VI в.), свт. Софроний, Патриарх Иерусалимский (560–638), прп. Анастасий Синаит (ок. 640 – кон. VII в.). Арефа Кесарийский (ок. 850 – после 932), Феофилакт Болгарский (2 пол. половины XI в. – нач XII в.) и некоторые другие богословы. Эта традиция хранилась на христианском Востоке и в Малой Азии, а на Западе она не прижилась, там предпочитали следовать мнению блаж. Иеронима.

В елисаветградском Евангелии символы евангелистов истолкованы следующим образом: Бог сидит на херувимах, которых Писание называет четвероличными; отсюда – Бог дал нам четверообразное Евангелие, содержимое одним духом. Подобно лицам херувимов Евангелию усвоены символы: Иоанну – лев, царь и владыка, так как Иоанн от царского и владычественного сана начинает Божество Слова, когда говорит: «в начале бе Слово»; Матфею – человек, потому что он начинает Евангелие описанием плотского рождения Исуса Христа; Марку – орел, потому что он начинает с пророчества Иоанна, а пророческая благодать прозорлива, как орел; орла называют острозрительным, потому что он один может смотреть на солнце не мигая; Луке – телец, так как он начинает Евангелие со священства Захарии».

На Западе с IV в. довольно прочно закрепилось толкование блж. Иеронима Стридонского (342–420), который предлагал следующее распределение символов: Матфей – человек, Марк – лев, Лука – телец, Иоанн – орел; «…именами этих животных обозначаются четыре Евангелия: Матфея, потому что он описал как бы человека: книга родства Исуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля (Матф. 1:1); [имя] льва относят к Марку: зачало евангелия Исуса Христа, Сына Божья, якоже есть писано у Исайи пророка: глас вопиющего в пустыни: уготовайте путь Господень, правы творите стези Его (Марк. 1:1–3; Ис. 40:3); [имя] тельца – к Евангелию Луки, которое начинается с священства Захарии; орла – к началу Иоанна, который начинает, высоко воспаряя: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу и Бог бе Слово».

В старообрядчестве принято за эталон одно из первых и древних толкований образов евангелистов сщмч. Иринея. В ставшей уже канонической книге – в «Поморских ответах», так же ссылаются на ту же точку зрения святого Андрея Кессарийского, Анастасия Синайского, на древнюю харатейную Кормчую и наконец на Минею митрополита Макария за месяц август (толкование Святой Литургии). В Минеи сказано: «О том, чтобы у Иоанна писать лицо орла, а у Марка львиное, святейший патриарх Филарет Собором и митрополит Иов Киевский Собором говорят в обличении на книгу Кирилла Транквиллиона: «На листе 4 написано о четверых евангелистах: у Матфея лицо человеческое, у Марка львиное, у Луки лик тельца, а у Иоанна – орлиный. Это мудорствование римское, католики изображают Иоанна в виде орла, а не льва, а Марка в львином образе, а не в орлином». Из этих свидетельств мы узнаем, что изображение евангелистов по старопечатным книгам соответствует древним святым учителям, умствование новопечатных книг с ними не согласуется, а потому сомнительно для нас».

Источник