Лица Русского Раскола в XVII веке: Паисий Лигарид
Кадр из сериала реж. Николая Досталя "Раскол"
Паисий Лигарид был колоритным и типичным левантийским священнослужителем XVII в. – человеком блестящих талантов, но с циничным складом мышления и полностью аморальным.
Он родился на острове Хиос в 1612 г. В возрасте тринадцати лет его приняли учеником в школу Св. Афанасия в Риме, основанную папой Григорием XIII для униатских греков. Он закончил ее с высшим отличием в 1636 г. Один из руководителей школы, известный ученый Лев Аллаций хвалил Паисия следующими словами: «Пытливый ум; твердый характер; хорошо начитан, особенно – в церковных вопросах; даровитый и артистичный оратор как на классическом, так и на современном греческом, не чуждый классической поэзии; человек, готовый пролить свою кровь за католическую веру».
В 1641 г. Паисия послали в Константинополь в качестве миссионера римской Конгрегации пропаганды веры. Конгрегация была довольна его деятельностью, и вскоре ему увеличили жалование. В 1644 г. из-за жалоб греко-православного патриарха Константинопольского Паисий вынужден был покинуть город и направиться в Молдавию. Около 1651 г. он встретился там с греко-православным патриархом Иеросалима, тоже Паисием, и был принят им в Православие. Паисий Лигарид стал православным монахом.
На следующий год патриарх Паисий рукоположил Лигарида православным митрополитом Газы в Палестине. Лигарид принял этот титул, но в свою епархию так и не поехал. К 1657 г. он жил в Валахии. Несмотря на официальное обращение в Православие, Лигарид продолжал посылать донесения в Конгрегацию Пропаганды и получать оттуда жалование.
Лигарид против Никона
Патриарх Никон, постоянно разыскивавший талантливых греческих ученых, услышал о Лигариде и в 1657 г. пригласил его в Москву. Лигарид не отклонил предложения, но и не спешил воспользоваться им. Он появился в Москве в начале 1662 года. Нет сомнения в том, что благодаря выгодному географическому положению Валахии, в которой он находился, и через которую (как и через Молдавию) шел постоянный поток греческих священников, монахов и купцов по дороге в Киев и Москву, Лигарид был прекрасно осведомлен о разрыве между царем и патриархом, а также о намерении бояр воспользоваться авторитетом восточных патриархов против Никона.
Представляется вполне вероятным, что бояре, которые были осведомлены, что Никон приглашал Лигарида, по всей вероятности попытались войти с ним в контакт и привлечь его на свою сторону. Паисий сразу очутился в неловком положении между царем и патриархом, одинаково к нему расположенными. "Не знаю, куда мне обратиться! — откровенно писал он в одном из своих писем, — потому что никто не может работать двоим господам?.." Во всяком случае, когда Лигарид приехал в Москву, он предложил свои услуги боярской партии и стал главной опорой царя в кампания против Никона.
Его каноническими познаниями задумал воспользоваться один из злейших врагов Никона, боярин Стрешнев. Стрешнев предложил Паисию 30 вопросов, в которых излагалось поведение Никона и отношения патриарха к царю, с требованием письменного ответа на них для доклада государю. Паисий со всей гибкостью ума отвечал на эти вопросы полным осуждением всех действий Никона. Ответы его составили целую тетрадь и полностью удовлетворили царя Алексея Михайловича, безоговорочно с того момента поверившего Паисию.
В ходе многодневных обсуждений в боярской верхушке против Никона Паисий Лигарид порекомендовал, чтобы подготовили заявление об ошибочности действий Никона; затем, чтобы проконсультировались у восточных патриархов; и, в-третьих, чтобы Никон предстал перед судом нового церковного Собора.
Царским указом 21 декабря 1662 г. было повелено созвать в Москве, в мае или июне 1663 г., собор, пригласив на него вселенских патриархов и русских архиереев. Паисий составил для патриархов 25 подобных же вопросов, на какие отвечал сам по делу Никона, но только имя последнего ни в одном из них не упоминалось. Вопросы и пригласительные грамоты патриархам повез иеродиакон Мелетий, соотечественник и друг Лигарида.
Между тем, над головой Лигарида стали собираться тучи. Восточные патриархи отозвались на царское приглашение (1664 г.). При этом патриарх Иеросалимский Нектарий, проведав, что Паисий ищет титула экзарха патриаршего и уже называется так в Москве, объявил через своего посланного, что это самозванство. Затем и Никон, узнав разными путями, преимущественно же через греков, служивших и нашим, и вашим, о разных проделках своего врага, всякий раз, как только представлялось ему нужным, пользовался этими сведениями. Он, зная, кем был Лигарид, ругал его, называя «вором», «нехристем», «собакой», «самоставленником», «мужиком».
Паисий, уверенный в собственной безопасности, осознавая, что нужен русскому царю, особой челобитной на имя государя ходатайствовал, чтобы взведенные на него обвинения были рассмотрены собором. Собор был созван во дворце после Фоминой недели в 1665 г. Многочисленные свидетели показали в защиту Лигарида. Тогда последний стал просить царя отпустить его домой, "пока не съехался в царствующий град Москву собор Вселенский"... "Если столько терплю еще до собора, — прибавлял он, — то что же буду терпеть после? Довольно уже, всемилостивейший государь, довольно! Не могу более служить твоей святой палате"...
Царь, разумеется, не отпустил Паисия: тот теперь более, чем когда-либо, был нужен Алексею Михайловичу. Хотя нельзя отрицать того, что верить Лигариду он стал менее прежнего. Этому способствовала история с грамотой патриарха константинопольского Дионисия от 12 ноября 1666 г., в которой он рекомендует в качестве своего заместителя на соборе Лигарида, именуя его "святым и благоразумным, рассудным и сведущим" в церковных делах. Грамотку эту предъявил сам Паисий. Царю вздумалось проверить через келаря Чудова монастыря Саву, поручал ли Дионисий митрополиту газскому быть его представителем на соборе. И вот тут-то и открылось, что Дионисий подобного поручения Паисию не давал и грамоты никакой не посылал. "Паисий Лигарид лоза не константинопольского престола, я его православным не называю", — писал Дионисий. Так что, с тех пор об экзаршестве своем Паисий больше уже не заикался.
2-го ноября 1666 г. приехали в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий. Лигарид, по приказанию государя, был приставлен к ним для ознакомления их во всех подробностях с делом Никона. Сохранилась записка Лигарида с изложением вин московского патриарха. Чего только не наговорил в ней Паисий на Никона!
7 ноября начались заседания собора для суда над Никоном. Их было 8. Паисий присутствовал на 2-м (разрешил вопросы об уместности, праве и значении созванного собора), 5-м и, кажется, 8-м, по окончании соборных прений, когда крутицкий митрополит Павел и рязанский митрополит Иларион вдруг отказались подписать приговор над Никоном, Паисий много содействовал убеждению их (сказал 3 речи в защиту царской власти), так что упорствовавшие архиереи не только подписали соборный акт о низложении Никона, но даже еще вынуждены были просить царя о прощении.
Лигарид против Древлеправославия
В 1668 г. патриарх Иеросалимский Нектарий уведомлял царя, что Паисий за самовольную и продолжительную отлучку из своей епархии и некоторые вины давно уже проклят и лишен святительского сана. Но царь, будучи признателен Паисию за участие его в деле Никона, просил патриарха Иеросалимского снять с Лигарида запрещение. И патриарх, "ради прощения и любви самодержца русского", освободил Паисия от отлучения и проклятия.
В конце весны 1672 г. Лигарид собрался домой через Киев. В Киеве Паисия, вместе "с причетники и с племянником и с служки", поместили в Софийском монастыре. Киев Паисию понравился. Он там остался и начал преподавать в Академии философию. В 1673 г. киевские воеводы доносили царю, что Паисий "со слезами бьет челом, чтобы ему или позволили вернуться в Москву, или бы прибавили поденного корма". Государь, снисходя на его просьбу, велел спросить у него: куда он хочет ехать — в Москву или за рубеж? Паисий отвечал, что "для своей болезни и за стужею к Москве ехать не сможет, а за рубеж за воинскими людьми ехать нельзя", и просил позволения остаться в Киеве. Тем не менее, в Киеве он оставался не долго. Он и оттуда стал делать царю доносы на киевское духовенство. В 1676 г. Паисий опять в Москве. Долго ли он пробыл в Москве, неизвестно, но смерть застала его в Киеве в 1678 г.
После его смерти, выяснилось, что и на руку он был нечист, изрядно поимев книг и мощей святых. Так, 6 декабря 1693 года патриарх Адриан писал киевскому митрополиту Варлааму, чтобы он "после усопшего... Лигарида Газского митр.... в Киеве... мощи святыя и книги... и что чего-либо сыщется" возвратил патриарху Иеросалимскому Досифею, ибо "пишут, яко брат Лигарид Газский книги и мощи святых иные взял из Иеросалима, иные из Газские епархии".
Итог деятельности этого церковного авантюриста можно подвести словами светского историка Н. Каптерева:
"Эти пришельцы, ломая русскую церковную старину, решая у нас разные церковные вопросы, тем самым не исправляли будто бы затемнившееся Православие Русской Церкви, а только искажали его. Как русским было не признать глубокого унижения своей Церкви и всего русского в том обстоятельстве, что на Святой Руси всеми церковными делами орудует и заправляет выходец из Турции, запрещенный архиерей, авантюрист, лишенный своим патриархом кафедры и сана, и даже не признаваемый самими восточными патриархами за православного..."
Материал взят отсюда: Источник
Патриарх Никон, постоянно разыскивавший талантливых греческих ученых, услышал о Лигариде и в 1657 г. пригласил его в Москву. Лигарид не отклонил предложения, но и не спешил воспользоваться им. Он появился в Москве в начале 1662 года. Нет сомнения в том, что благодаря выгодному географическому положению Валахии, в которой он находился, и через которую (как и через Молдавию) шел постоянный поток греческих священников, монахов и купцов по дороге в Киев и Москву, Лигарид был прекрасно осведомлен о разрыве между царем и патриархом, а также о намерении бояр воспользоваться авторитетом восточных патриархов против Никона.
Представляется вполне вероятным, что бояре, которые были осведомлены, что Никон приглашал Лигарида, по всей вероятности попытались войти с ним в контакт и привлечь его на свою сторону. Паисий сразу очутился в неловком положении между царем и патриархом, одинаково к нему расположенными. "Не знаю, куда мне обратиться! — откровенно писал он в одном из своих писем, — потому что никто не может работать двоим господам?.." Во всяком случае, когда Лигарид приехал в Москву, он предложил свои услуги боярской партии и стал главной опорой царя в кампания против Никона.
Его каноническими познаниями задумал воспользоваться один из злейших врагов Никона, боярин Стрешнев. Стрешнев предложил Паисию 30 вопросов, в которых излагалось поведение Никона и отношения патриарха к царю, с требованием письменного ответа на них для доклада государю. Паисий со всей гибкостью ума отвечал на эти вопросы полным осуждением всех действий Никона. Ответы его составили целую тетрадь и полностью удовлетворили царя Алексея Михайловича, безоговорочно с того момента поверившего Паисию.
В ходе многодневных обсуждений в боярской верхушке против Никона Паисий Лигарид порекомендовал, чтобы подготовили заявление об ошибочности действий Никона; затем, чтобы проконсультировались у восточных патриархов; и, в-третьих, чтобы Никон предстал перед судом нового церковного Собора.
Царским указом 21 декабря 1662 г. было повелено созвать в Москве, в мае или июне 1663 г., собор, пригласив на него вселенских патриархов и русских архиереев. Паисий составил для патриархов 25 подобных же вопросов, на какие отвечал сам по делу Никона, но только имя последнего ни в одном из них не упоминалось. Вопросы и пригласительные грамоты патриархам повез иеродиакон Мелетий, соотечественник и друг Лигарида.
Между тем, над головой Лигарида стали собираться тучи. Восточные патриархи отозвались на царское приглашение (1664 г.). При этом патриарх Иеросалимский Нектарий, проведав, что Паисий ищет титула экзарха патриаршего и уже называется так в Москве, объявил через своего посланного, что это самозванство. Затем и Никон, узнав разными путями, преимущественно же через греков, служивших и нашим, и вашим, о разных проделках своего врага, всякий раз, как только представлялось ему нужным, пользовался этими сведениями. Он, зная, кем был Лигарид, ругал его, называя «вором», «нехристем», «собакой», «самоставленником», «мужиком».
Паисий, уверенный в собственной безопасности, осознавая, что нужен русскому царю, особой челобитной на имя государя ходатайствовал, чтобы взведенные на него обвинения были рассмотрены собором. Собор был созван во дворце после Фоминой недели в 1665 г. Многочисленные свидетели показали в защиту Лигарида. Тогда последний стал просить царя отпустить его домой, "пока не съехался в царствующий град Москву собор Вселенский"... "Если столько терплю еще до собора, — прибавлял он, — то что же буду терпеть после? Довольно уже, всемилостивейший государь, довольно! Не могу более служить твоей святой палате"...
Царь, разумеется, не отпустил Паисия: тот теперь более, чем когда-либо, был нужен Алексею Михайловичу. Хотя нельзя отрицать того, что верить Лигариду он стал менее прежнего. Этому способствовала история с грамотой патриарха константинопольского Дионисия от 12 ноября 1666 г., в которой он рекомендует в качестве своего заместителя на соборе Лигарида, именуя его "святым и благоразумным, рассудным и сведущим" в церковных делах. Грамотку эту предъявил сам Паисий. Царю вздумалось проверить через келаря Чудова монастыря Саву, поручал ли Дионисий митрополиту газскому быть его представителем на соборе. И вот тут-то и открылось, что Дионисий подобного поручения Паисию не давал и грамоты никакой не посылал. "Паисий Лигарид лоза не константинопольского престола, я его православным не называю", — писал Дионисий. Так что, с тех пор об экзаршестве своем Паисий больше уже не заикался.
2-го ноября 1666 г. приехали в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий. Лигарид, по приказанию государя, был приставлен к ним для ознакомления их во всех подробностях с делом Никона. Сохранилась записка Лигарида с изложением вин московского патриарха. Чего только не наговорил в ней Паисий на Никона!
7 ноября начались заседания собора для суда над Никоном. Их было 8. Паисий присутствовал на 2-м (разрешил вопросы об уместности, праве и значении созванного собора), 5-м и, кажется, 8-м, по окончании соборных прений, когда крутицкий митрополит Павел и рязанский митрополит Иларион вдруг отказались подписать приговор над Никоном, Паисий много содействовал убеждению их (сказал 3 речи в защиту царской власти), так что упорствовавшие архиереи не только подписали соборный акт о низложении Никона, но даже еще вынуждены были просить царя о прощении.
Лигарид против Древлеправославия
Кроме низвержения Никона, причастен Паисий и к тем жестоким словам по отношению к приверженцам старой веры, которые были оглашены на соборе, и к тем жестоким действиям против них, которые были впоследствии предприняты царской и церковной властью. Именно греческие патриархи с подачи Лигарида настояли на этих решениях, которые и знаменуют собой точку невозврата - после них ни о каком примирении между сторонниками старой и новой веры речь уже не шла.
В 1668 г. патриарх Иеросалимский Нектарий уведомлял царя, что Паисий за самовольную и продолжительную отлучку из своей епархии и некоторые вины давно уже проклят и лишен святительского сана. Но царь, будучи признателен Паисию за участие его в деле Никона, просил патриарха Иеросалимского снять с Лигарида запрещение. И патриарх, "ради прощения и любви самодержца русского", освободил Паисия от отлучения и проклятия.
В конце весны 1672 г. Лигарид собрался домой через Киев. В Киеве Паисия, вместе "с причетники и с племянником и с служки", поместили в Софийском монастыре. Киев Паисию понравился. Он там остался и начал преподавать в Академии философию. В 1673 г. киевские воеводы доносили царю, что Паисий "со слезами бьет челом, чтобы ему или позволили вернуться в Москву, или бы прибавили поденного корма". Государь, снисходя на его просьбу, велел спросить у него: куда он хочет ехать — в Москву или за рубеж? Паисий отвечал, что "для своей болезни и за стужею к Москве ехать не сможет, а за рубеж за воинскими людьми ехать нельзя", и просил позволения остаться в Киеве. Тем не менее, в Киеве он оставался не долго. Он и оттуда стал делать царю доносы на киевское духовенство. В 1676 г. Паисий опять в Москве. Долго ли он пробыл в Москве, неизвестно, но смерть застала его в Киеве в 1678 г.
После его смерти, выяснилось, что и на руку он был нечист, изрядно поимев книг и мощей святых. Так, 6 декабря 1693 года патриарх Адриан писал киевскому митрополиту Варлааму, чтобы он "после усопшего... Лигарида Газского митр.... в Киеве... мощи святыя и книги... и что чего-либо сыщется" возвратил патриарху Иеросалимскому Досифею, ибо "пишут, яко брат Лигарид Газский книги и мощи святых иные взял из Иеросалима, иные из Газские епархии".
Итог деятельности этого церковного авантюриста можно подвести словами светского историка Н. Каптерева:
"Эти пришельцы, ломая русскую церковную старину, решая у нас разные церковные вопросы, тем самым не исправляли будто бы затемнившееся Православие Русской Церкви, а только искажали его. Как русским было не признать глубокого унижения своей Церкви и всего русского в том обстоятельстве, что на Святой Руси всеми церковными делами орудует и заправляет выходец из Турции, запрещенный архиерей, авантюрист, лишенный своим патриархом кафедры и сана, и даже не признаваемый самими восточными патриархами за православного..."
Материал взят отсюда: Источник
Комментарии
Отправить комментарий