Преп. Викентій Лиринскій († ок. 450 г.): О древности и всеобщности каѳолической вѣры противъ непотребныхъ новизнъ всѣхъ еретиковъ. НАПОМИНАНІЕ ВТОРОЕ
«НАПОМИНАНІЯ» [«ПАМЯТНЫЯ ЗАПИСКИ»].
Пер. съ лат. П. П. Пономарева. Казань, 1904.
(Трактатъ Перегрина о древности и всеобщности каѳолической вѣры противъ непотребныхъ новизнъ всѣхъ еретиковъ).
{677} 29. ...А когда такъ; то пора уже сказанное въ этихъ двухъ Напоминаніяхъ повторить въ концѣ настоящаго второго (Напоминанія) [1]. Выше мы сказали, что у православныхъ всегда былъ и теперь существуетъ обычай доказывать истинную вѣру слѣдующими двумя способами: во-первыхъ, авторитетомъ божественнаго Канона, а во-вторыхъ — преданіемъ вселенской церкви, — не потому, будто одного Канона не достаточно на все, но потому, что многіе, толкуя божественныя слова самопроизвольно, выдумываютъ различныя мнѣнія и заблужденія, почему и необходимо направлять уразумѣніе небеснаго Писанія по одному правилу церковнаго пониманія, въ тѣхъ только главнымъ образомъ вопросахъ, на которыхъ зиждутся основанія всего вселенскаго догматическаго ученія (catholici dogmatis). Сказали мы также, что въ самой опять церкви должно смотрѣть на согласіе всеобщности и вмѣстѣ древности, дабы или не отторгнуться намъ отъ цѣлости единства въ сторону раскола, или не низринуться съ древней религіи въ новизны еретическія. Сказали мы также, что въ самой древности церковной сильно и ревностно должно примѣчать двѣ нѣкоторыя (вещи), — чего непремѣнно долженъ держаться всякій, кто не хочетъ быть еретикомъ: во-первыхъ (обращать вниманіе на то), рѣшено-ли въ /с. 55/ древности то или другое всѣми пастырями вселенской (catholicae) церкви, авторитетомъ вселенскаго (universalis) собора; во-вторыхъ, если встрѣтится какой-нибудь новый вопросъ, (относительно котораго) нельзя найдти въ древности такого (всеобщаго) рѣшенія, то нужно обратиться къ сужденіямъ святыхъ отцевъ тѣхъ только, которые, пребывая, каждый въ свое время {678} и въ своемъ мѣстѣ, въ единствѣ общенія и вѣры, были уважаемыми учителями; и если окажется, что они содержали то или другое единомысленно и единодушно, тó безъ всякаго сомнѣнія почитать истинно-церковнымъ и православнымъ. А чтобы не показалось, что мы разсуждаемъ болѣе по мечтанію своему, чѣмъ на основаніи авторитета церковнаго, мы представили въ примѣръ святый соборъ, бывшій около трехъ лѣтъ назадъ въ Азіи, въ Ефесѣ, въ консульство Васса и Антіоха: здѣсь при разсужденіи объ утвержденіи правилъ вѣры, чтобы не вкралась тамъ какая-нибудь непотребная новизна на подобіе ариминскаго вѣроломства, всѣ сошедшіеся туда пастыри, числомъ около двухъ сотъ, признали совершенно каѳолическимъ, самымъ вѣрнымъ и наилучшимъ дѣломъ — предложить сужденія святыхъ отцевъ, извѣстныхъ тѣмъ, что одни изъ нихъ были и остались мучениками, другіе — исповѣдниками, всѣ же — каѳолическими пастырями, {679} чтобы, на основаніи ихъ согласія и рѣшенія, правильно и торжественно подтвердить исповѣданіе древняго ученія (dogmatis) и осудить богохульства непотребной новизны; а когда поступлено будетъ такъ, то праведно и достойно признать нечестиваго Несторія {680} противникомъ каѳолической старины, а блаженнаго Кирилла согласнымъ со святосвященною древностью. А чтобы ничего не доставало къ достовѣрности сказаннаго, мы объявили [2] какъ имена, такъ и число (хотя порядокъ забыли) тѣхъ отцевъ, сообраз/с. 56/но съ стройнымъ и согласнымъ вѣрованіемъ которыхъ и изъяснены изреченія изъ святого закона и утверждено правило божественнаго догмата; отцевъ этихъ, для укрѣпленія памяти, не излишне перечислить и здѣсь.
30. Итакъ — вотъ тѣ мужи, творенія которыхъ или какъ судей или какъ свидѣтелей читаны были на соборѣ томъ: святый Петръ, епископъ александрійскій, превосходнѣйшій учитель и блаженнѣйшій мученикъ; святый Аѳанасій, предстоятель александрійскій же, вѣрнѣйшій учитель и отличнѣйшій исповѣдникъ; святый Ѳеофилъ, епископъ тоже александрійскій, мужъ достаточно знаменитый вѣрою, жизнью, познаніями, которому преемствовалъ досточтимый Кириллъ, нынѣ украшающій {681} церковь александрійскую. А чтобы ученіе то не сочли (за ученіе) одного града и области, (къ мужамъ этимъ) пріобщены были и свѣтила Каппадокіи: святый Григорій, епископъ и исповѣдникъ изъ Назіанза, святый Василій, епископъ Кесаріи каппадокійской, и исповѣдникъ, также другой святый Григорій, епископъ нисскій, по достоинству вѣры, жизни, непорочности и мудрости вполнѣ достойный брата Василія. А чтобы увѣрить, что не одна только Греція или Востокъ, но и Западный и Латинскій міръ (Occidentalis et Latinus orbis) всегда также мыслилъ, читаны были тамъ и нѣкоторыя посланія къ нѣкоторымъ святого Феликса мученика и святого Юлія, епископовъ города Рима. А чтобы были свидѣтельства объ опредѣленіи томъ не только предстоятеля (caput) (латинскаго) міра (orbis), но и товарищей его, указывали {682} тамъ съ юга на блаженнѣйшаго Кипріана, епископа карѳагенскаго и мученика, съ сѣвера — на святого Амвросія, епископа медіоланскаго [3]. Вотъ тѣ въ /с. 57/ священномъ числѣ Десятословія [4], приведенные въ Ересѣ учители, совѣтники, свидѣтели и судьи, держась ученія, слѣдуя совѣту, вѣря свидѣтельству, повинуясь суду которыхъ, блаженный соборъ тотъ спокойно, безъ предубѣжденія и безпристрастно, возвѣстилъ о правилахъ вѣры. Онъ могъ бы привести и гораздо большее число предковъ; но въ этомъ не было необходимости, съ одной стороны — потому, что во время порученнаго ему дѣла не слѣдовало заниматься множествомъ свидѣтелей, а съ другой — потому, что никто не сомнѣвался, что и тѣ десять мыслили дѣйствительно тоже самое, что и всѣ прочіе товарищи ихъ [5].
/с. 58/
31. Послѣ всего этого мы помѣстили еще сужденіе блаженнаго Кирилла (епископа александрійскаго), находящееся въ самыхъ дѣяніяхъ церковныхъ. Когда прочитано было посланіе святого Капреола, епископа карѳагенскаго, о томъ только и заботившагося и умолявшаго, чтобы новизна была поражена, а древность защишена, епископъ Кириллъ высказалъ слѣдующее опредѣленіе, которое, кажется, кстати помѣстить и здѣсь. Въ концѣ дѣяній онъ сказалъ: «пусть и прочитанное сейчасъ посланіе достопочтеннѣйшаго и боголюбезнѣйшаго епископа карѳагенскаго Капреола, какъ содержащее въ себѣ ясную мысль, будетъ внесено въ акты вѣры. Ибо онъ желаетъ, чтобы древніе догматы вѣры были утверждаемы въ прежней своей силѣ, а новые, нелѣпо вымышленные и нечестиво проповѣдуемые, были осуждаемы и отвергаемы». Всѣ епископы воскликнули: «таково мнѣніе всѣхъ насъ; мы всѣ тоже говоримъ; это общее наше желаніе» [6]. А какое это мнѣніе всѣхъ, или какое желаніе всѣхъ, если не то, чтобы издревле преданное было содержимо, а недавно вымышленное отринуто? Послѣ этого мы съ изумленіемъ повѣдали, какъ высоки были смиреніе /с. 59/ и святость собора того, когда такое множество пастырей, большею частію митрополитовъ, весьма образованныхъ и ученыхъ, такъ что почти всѣ могли состязаться о догматахъ, и притомъ собравшихся въ одно мѣсто, чтó придавало имъ повидимому смѣлость отважиться на постановленіе чего-нибудь отъ себя, ничего однако не ввело новаго, ничего не предвосхитило, {683} ничего не присвоило себѣ, но употребило всѣ предосторожности, чтобы не передать потомкамъ чего-нибудь такого, чего само не получило отъ предковъ, и не только въ нынѣшнее время устроило дѣло хорошо, но и послѣдующимъ поколѣніямъ представило образецъ того, чтобы и они чтили догматы осященной старины, а вымыслы непотребной новизны осуждали. Нападали мы также на преступное высокоуміе Несторія, потому что онъ хвастался, будто только онъ одинъ понимаетъ священное Писаніе и будто не знали его всѣ тѣ, кои до него толковали божественные глаголы, обладая даромъ учительства, то есть всѣ пастыри, всѣ исповѣдники и мученики, изъ которыхъ одни изъясняли законъ Божій, а другіе соглашались съ изясняющими или вѣрили имъ, и наконецъ утверждалъ, что и нынѣ заблуждаетъ и всегда залуждала вся церковь, которая, какъ ему казалось, и слѣдовала и будетъ слѣдовать невѣжественнымъ и заблуждающимся учителямъ.
32. Всего этого съ избыткомъ достаточно было бы для подавленія и погашенія всякихъ непотребныхъ новизнъ. Но дабы не показалось, что къ такой полнотѣ недостаетъ чего-то, мы присоединили наконецъ два свидѣтельства апостольскаго престола, именно — одно святого папы Сикста, который нынѣ украшаетъ, достопочтенный, {684} римскую церковь, а другое его предмѣстника блаженной памяти папы Целестина. Свидѣтельство того и другого мы признали необходимымъ помѣстить и здѣсь. Итакъ — святой папа Сикстъ въ письмѣ, посланномъ имъ по дѣлу Несторія къ епископу антіохійскому (Іоанну), говоритъ: «Если едина /с. 60/ какъ говоритъ Апостолъ, есть вѣра (Еф. 4, 5) и она покорила побѣдителей: то будемъ вѣрить тому, чтó должно говорить, и говорить то, чтó должно сохранять» [7]. Что же это такое, чему должно вѣрить и что должно говорить? Онъ продолжаетъ и говоритъ: «нѣтъ нужды въ новомъ, потомучто ничего нельзя прибавить къ старому. Ясная и свѣтлая вѣра предковъ да не помрачится никакой примѣсью нечистоты» [8]. Совершенно по-апостольски (поступилъ онъ), почтивъ ясную вѣру предковъ титломъ свѣта, а непотребныя новизны наименовавъ примѣсью нечистоты. Но того же мнѣнія и святой папа Целестинъ. Въ письмѣ, посланномъ къ галльскимъ пастырямъ, обличая ихъ потворство: ибо они, презирая древнюю вѣру молчаніемъ, попускали возникать непотребнымъ новизнамъ, онъ говоритъ: «Справедливо грозитъ намъ судъ, если молчаніемъ будемъ благопріятствовать заблужденію. Итакъ да исправлятся таковые; да не будетъ во власти ихъ говорить, чтó хотятъ». Здѣсь кто-нибудь, можетъ быть, усумнится, кому именно возбраняетъ онъ имѣть въ своей власти говорить, чтó хочется, — проповѣдникамъ-ли старины или изобрѣтателямъ новизны? Самъ отвѣчаетъ, разрѣшая (это) сомнѣніе читателей. Вѣдь онъ далѣе говорить: «если таково положеніе дѣла (т. е. если справедливо, что вы, какъ нѣкоторые обвиняютъ предо мною города и области ваши, дѣйствительно заставляете ихъ опаснымъ нерадѣніемъ своимъ увлекаться нѣкоторыми новизнами), то новизна, если таково положеніе дѣла, да перестанетъ нападать на старину». Значитъ блаженный Целестинъ былъ того благочестиваго (beata) мнѣнія, чтобы не старина перестала подавлять новизну, но чтобы новизна перестала нападать на старину.
33. Кто прекословитъ этимъ каѳолическимъ и /с. 61/ апостольскимъ рѣшеніямъ, тотъ прежде всего необходимо будетъ ругаться надъ памятью святого Целестина, который постановилъ, чтобы новизна перестала нападать на старину, потомъ будетъ издѣваться надъ опредѣленіями святого Сикста, который присудилъ, что нѣтъ нужды въ новомъ, потомучто ничего нельзя прибавить къ старому. Кромѣ того онъ будетъ презирать постановленія и блаженнаго Кирилла, который съ великою торжественностью восхвалилъ ревность досточтимаго Капреола, желавшаго, чтобы древніе догматы вѣры были утверждаемы въ прежней силѣ, а нововымышленные осуждаемы. Будетъ онъ попирать и соборъ Ефесскій, то есть рѣшенія святыхъ епископовъ всего почти востока, которымъ изволилось, по вдохновенію Божію, опредѣлить для вѣрованія {685} потомкамъ только то, что содержала освященная и о Христѣ согласная съ собою древность святыхъ отцевъ, и которые громко и торжественно засвидѣтельствовали единогласно: «таково мнѣніе всѣхъ насъ, это общее наше желаніе, это общее наше сужденіе»; чтобы какъ до Несторія осуждены были всѣ еретики, презиравшіе старину и утверждавшіе новизну, такъ точно долженъ быть осужденъ и Несторій, изобрѣтатель новизны и противоборникъ старины. Если кому не нравится согласіе этихъ (мужей), внушенное по дару святосвященной и небесной благодати: то ничего другого ему не остается дѣлать, какъ только утверждать, что непотребство Несторія осуждено несправедливо. Наконецъ, таковый будетъ презирать и всю церковь Христову и ея учителей, апостоловъ и пророковъ, особенно же блаженнаго апостола Павла, какъ-бы нечистоту какую: первую за то, что никогда не отступила отъ обязанности воздѣлыванія и усовершенствованія однажды преданной ей вѣры, послѣдняго за то, что написалъ: О Тимоѳее, преданіе сохрани, {686} уклоняяся скверныхъ новизнъ словъ(1 Тим. 6, 20), и еще: аще кто вамъ благовѣститъ паче, еже пріясте, анаѳема да будетъ(Гал. 1, 9). А если (такимъ обра/с. 62/зомъ) не должно нарушать ни опредѣленія апостольскія, ни рѣшенія церковныя, (благодаря) которымъ, сообразно со святосвященнымъ согласіемъ всеобщности и древности, достойно и праведно осуждаемы были всегда всѣ еретики и напослѣдокъ Пелагій, Целестій, Несторій, то совершенно необходимо, чтобы всѣ православные, заботящіеся показать себя законными чадами матери церкви, прилѣплялись къ святой вѣрѣ святыхъ отцевъ, неразрывно были соединены съ нею, умирали въ ней, а непотребныя новизны нечестивцевъ проклинали, страшились ихъ, нападали на нихъ, преслѣдовали ихъ.
Вотъ о чемъ пространнно разсуждали мы въ двухъ Напоминаніяхъ и что, слѣдуя правилу — повторять (сказанное или написанное), изложили теперь нѣсколько короче, дабы, съ одной стороны, перечитываніемъ сего возстановлять память свою, въ пособіе которой составили мы ихъ, а съ другой — не обременять ее скучною обширностью рѣчи.
Примѣчанія:
[1] Такъ начинается сохранившееся до насъ второе Напоминаніе Викентія Лиринскаго. Очевидно, что мы имѣемъ подъ руками лишь конецъ этого второго Напоминанія.
[2] Очевидно — въ той части Напоминанія, которая не дошла до нашего времени.
[3] Называя римскаго епископа: caput orbis, его свидѣтельства о вѣрѣ Викентій Лиринскій приводитъ однако на ряду со свидѣтельствами объ этой же самой вѣрѣ другихъ отцевъ, нисколько такимъ образомъ не умаляя послѣднихъ предъ первымъ и не возвышая перваго надъ послѣдними.
[4] По ошибкѣ, вѣроятно, памяти (Напомин. гл. 29) въ означенномъ перечнѣ вмѣсто двѣнадцати (Дѣян. вселенск. собор., русск. перев., изд. 2-е, т. 1, Казань, 1887 г. 224-225 стр.) Викентій Лиринскій упоминаетъ десять св. отцевъ — свидѣтелей истины, забывъ перечислить еще Аттика константинопольскаго и Амфилохія иконійскаго.
[5] Ссылка на третій вселенскій ефесскій соборъ имѣетъ двоякое значеніе: она представляетъ изъ себя прежде всего какъ-бы фактическое воплощеніе идеи истиннаго преданія. Изъ примѣра этого какъ нельзя лучше видно, что, будучи живымъ свидѣтельствомъ вселенской (= каѳолической, соборной) церкви, преданіе въ то же время должно находить себѣ оправданіе въ томъ, чему вѣрили всегда, вездѣ, всѣ; говоря другими словами, будучи фактомъ наличнымъ, преданіе вмѣстѣ съ тѣмъ является фактомъ историческимъ. Вѣдь несомнѣнно, что соборъ собрался для утвержденія и изъясненія готовой истины, готоваго, по выраженію Викентія Лиринскаго, «правила божественнаго догмата». Тѣмъ не менѣе это утвержденіе и изъясненіе живого свидѣтельства церкви совершалось подъ руководствомъ сужденій почившихъ во Христѣ святыхъ отцевъ, совершалось такъ, что въ самой ссылкѣ на нихъ твердо сохранялись, какъ бы путеводители какіе, начала истиннаго преданія (древность, всеобщность, согласіе). — Другое значеніе ссылки Викентія Лиринскаго на третій вселенскій соборъ то, что она содержитъ въ себѣ весьма важный матеріалъ для опредѣленія истиннаго смысла вселенскихъ соборовъ. Опираясь на замѣчаніе автора: «А чтобы ничего недоставало къ достовѣрности (рѣчи о соборѣ), мы объявили какъ имена, такъ и число (хотя порядокъ забыли) тѣхъ отцевъ, сообразно съ стройнымъ и согласнымъ вѣрованіемъ которыхъ и изяснены изреченія изъ /с. 58/ святого закона и утверждено правило божественнаго догмата», — необходимо нужно полагать, что истинный смыслъ вселенскихъ соборовъ заключается именно въ утвержденіи и изъясненіи праваго ученія, (а не въ борьбѣ различныхъ партій, какъ думаютъ нѣкоторые современные ученые съ А. Гарнакомъ во главѣ). Въ общей системѣ воззрѣній Викентія Лиринскаго этотъ взглядъ на смыслъ вселенскихъ соборовъ вполнѣ совпадаетъ со взглядомъ на преуспѣяніе или прогрессъ догматики (Напомин. гл. 23). Допуская въ послѣднемъ случаѣ прогрессъ не по отношенію къ самому догмату, какъ величинѣ непреложной, но лишь по отношенію къ усвоенію догмата человѣческимъ разумомъ, Викентій Лиринскій очевидно то же самое высказываетъ въ рѣчи о вселенскомъ соборѣ, разумѣя здѣсь подъ именемъ «утвержденія» утвержденіе догмата, какъ истины неизмѣнной, а подъ именемъ «изъясненія» человѣческое углубленіе въ сущность догмата, его основанія и значеніе.
[6] Дѣян. вселенск. соборовъ, изд. въ русск. перев. при Каз. дух. акад., т. 1, изд. 2-е, 1887 г., 236 стр.
[7] Дѣян. вселенскихъ собор., изд. въ русск. переводѣ при Каз. дух. акад. Т. 2. Изд. 2-е. Казань, 1893 г. 176-177 стр.
[8] Ibid. — 177 стр.
[1] Такъ начинается сохранившееся до насъ второе Напоминаніе Викентія Лиринскаго. Очевидно, что мы имѣемъ подъ руками лишь конецъ этого второго Напоминанія.
[2] Очевидно — въ той части Напоминанія, которая не дошла до нашего времени.
[3] Называя римскаго епископа: caput orbis, его свидѣтельства о вѣрѣ Викентій Лиринскій приводитъ однако на ряду со свидѣтельствами объ этой же самой вѣрѣ другихъ отцевъ, нисколько такимъ образомъ не умаляя послѣднихъ предъ первымъ и не возвышая перваго надъ послѣдними.
[4] По ошибкѣ, вѣроятно, памяти (Напомин. гл. 29) въ означенномъ перечнѣ вмѣсто двѣнадцати (Дѣян. вселенск. собор., русск. перев., изд. 2-е, т. 1, Казань, 1887 г. 224-225 стр.) Викентій Лиринскій упоминаетъ десять св. отцевъ — свидѣтелей истины, забывъ перечислить еще Аттика константинопольскаго и Амфилохія иконійскаго.
[5] Ссылка на третій вселенскій ефесскій соборъ имѣетъ двоякое значеніе: она представляетъ изъ себя прежде всего какъ-бы фактическое воплощеніе идеи истиннаго преданія. Изъ примѣра этого какъ нельзя лучше видно, что, будучи живымъ свидѣтельствомъ вселенской (= каѳолической, соборной) церкви, преданіе въ то же время должно находить себѣ оправданіе въ томъ, чему вѣрили всегда, вездѣ, всѣ; говоря другими словами, будучи фактомъ наличнымъ, преданіе вмѣстѣ съ тѣмъ является фактомъ историческимъ. Вѣдь несомнѣнно, что соборъ собрался для утвержденія и изъясненія готовой истины, готоваго, по выраженію Викентія Лиринскаго, «правила божественнаго догмата». Тѣмъ не менѣе это утвержденіе и изъясненіе живого свидѣтельства церкви совершалось подъ руководствомъ сужденій почившихъ во Христѣ святыхъ отцевъ, совершалось такъ, что въ самой ссылкѣ на нихъ твердо сохранялись, какъ бы путеводители какіе, начала истиннаго преданія (древность, всеобщность, согласіе). — Другое значеніе ссылки Викентія Лиринскаго на третій вселенскій соборъ то, что она содержитъ въ себѣ весьма важный матеріалъ для опредѣленія истиннаго смысла вселенскихъ соборовъ. Опираясь на замѣчаніе автора: «А чтобы ничего недоставало къ достовѣрности (рѣчи о соборѣ), мы объявили какъ имена, такъ и число (хотя порядокъ забыли) тѣхъ отцевъ, сообразно съ стройнымъ и согласнымъ вѣрованіемъ которыхъ и изяснены изреченія изъ /с. 58/ святого закона и утверждено правило божественнаго догмата», — необходимо нужно полагать, что истинный смыслъ вселенскихъ соборовъ заключается именно въ утвержденіи и изъясненіи праваго ученія, (а не въ борьбѣ различныхъ партій, какъ думаютъ нѣкоторые современные ученые съ А. Гарнакомъ во главѣ). Въ общей системѣ воззрѣній Викентія Лиринскаго этотъ взглядъ на смыслъ вселенскихъ соборовъ вполнѣ совпадаетъ со взглядомъ на преуспѣяніе или прогрессъ догматики (Напомин. гл. 23). Допуская въ послѣднемъ случаѣ прогрессъ не по отношенію къ самому догмату, какъ величинѣ непреложной, но лишь по отношенію къ усвоенію догмата человѣческимъ разумомъ, Викентій Лиринскій очевидно то же самое высказываетъ въ рѣчи о вселенскомъ соборѣ, разумѣя здѣсь подъ именемъ «утвержденія» утвержденіе догмата, какъ истины неизмѣнной, а подъ именемъ «изъясненія» человѣческое углубленіе въ сущность догмата, его основанія и значеніе.
[6] Дѣян. вселенск. соборовъ, изд. въ русск. перев. при Каз. дух. акад., т. 1, изд. 2-е, 1887 г., 236 стр.
[7] Дѣян. вселенскихъ собор., изд. въ русск. переводѣ при Каз. дух. акад. Т. 2. Изд. 2-е. Казань, 1893 г. 176-177 стр.
[8] Ibid. — 177 стр.
Источникъ: «Напоминанія» Викентія Лиринскаго Переводъ съ латинскаго П. П. Пономарева. // «Православный Собесѣдникъ», изданіе Казанской Духовной Академіи. 1904. Часть вторая.— Казань: Типографія ИмператорскагоУниверситета, 1904. — С. 54-62. [Ос. паг.]
Комментарии
Отправить комментарий